Никель,
10.04.2014 07:57
Социологические исследования по добыче никеля в Воронежской области подвергли сомнению
Документ представил на последнем заседании общественного совета по контролю за комплексным освоением никелевых месторождений при Воронежской областной Думе зампредседателя Совета Сергей Огнивцев. Исследование провел Институт социологии Российской академии наук.
Согласно нему, 79% опрошенных считают, что развитие добывающей промышленности улучшит либо частично улучшит жизнь в Новохоперском районе.
Практически аналогичное количество (80%) высказались о позитивных изменениях, которые могут произойти и во всей области. Больше половины опрошенных при этом ответили утвердительно на вопрос о возможности разработки никеля при условии использования экологически чистых технологий. Сам документ можно найти здесь.
Редакция Блокнот Воронеж попробовала его проанализировать. И в результате возникли сомнения в достоверности социологического исследования, данные которого растиражировали многие СМИ.
Итак, сегодня в Новохоперском районе проживает чуть более 39 тысяч человек. Для получения среза общественного мнения, социологи представили данные 394 анкет. Но, как оказывается, опрошенных было больше. Как написано в отчете, часть анкет «отбракована по различным признакам», и «эти анкеты нигде не могут быть использованы».
Возможно, это могло повлиять на результаты. С утверждением «При использовании экологически чистых технологий (с жесткими экологическими ограничениями и гарантией контроля над их исполнением) разработка никелевых рудопроявлений возможна» согласилось 53%. Значит, 30-40 анкет могли принципиально повлиять на самый важный социологический показатель данного исследования.
Идем дальше: кто же попал в число опрашиваемых? Среди работающих 34% - «служащие, занятые подготовкой информации, оформлением документации, учетом, работники сферы обслуживания, ЖКХ, торговли, защиты граждан».
Кто может скрываться за этой формулировкой? Во-первых, работники районной, городской, поселковых администраций. Во-вторых, сотрудники различных управляющих компаний и бизнес-структур, плотно контролируемых местной властью. В-третьих, полиция и другие силовые ведомства, входящие в вертикаль федеральной власти. Проще говоря, даже официально треть опрошенных – люди, которые даже если имеют свое личное негативное мнение о будущем никелевых разработок, то, скорее всего, никогда не рискнут озвучить его публично.
И пусть перед началом исследования никто не проводил с ними «инструктаж»: это не значит, что у интервьюируемых не сработала внутренняя самоцензура, основанная на защитном механизме. Понимание того, что анкеты, пусть и формально анонимные, можно связать с личностью отвечавших, важнейший фактор для любого опрашиваемого.
Если добавить к этому 9% «руководителей органов власти и управления всех уровней» и 20% «специалистов высшего уровня квалификации в любой сфере», то понятно: процент тех, кто изначально не мог себе позволить искренность в ответах, более чем высок. А ведь есть еще 13% «квалифицированных работников промышленного производства, геологии, разведки недр…» - в общем, тех, кто вообще непосредственно может быть связан с производством геологоразведочных работ и последующих разработок.
Итого все эти категории составляют 76 процентов опрошенных.
Еще один важный психологический момент: анкеты содержат очень большое количество вопросов. Люди оценивали свое материальное положение, состояние здоровья и его динамику, уровень доверия власти и СМИ, и многое другое. Причем, например, в вопросе про удовлетворенность жизненными условиями было не достаточно сказать «нет, не удовлетворен». Удовлетворенность измерялась по 18-ти жизненным условиям по пятибалльной шкале. То есть, заполнение анкеты требовало не только усидчивости, но и существенных временных затрат. Если пробежаться по всему комплексу вопросов, то становится понятно: отвечать на них надо в районе 1-1,5 часов.
Те, кому доводилось заниматься опросами или уличным промоутерством знают, насколько «активно» откликаются посторонние люди на предложения ответить хотя бы на пару вопросов. Даже, пачка сигарет или коробка печенья, прилагаемые в качестве бонуса интервьюируемому, не производят волшебного эффекта. С радостью останавливаются поболтать или скучающие от одиночества пенсионеры, или люди с чрезмерно активной психикой. Среднестатистический человек, даже если никуда не спешит, не хочет тратить время на пустую болтовню. А ведь в уличных «опросах» речь идет максимум о минуте. Кто и почему согласится потратить полтора часа, отвечая на анкету? И когда он будет это делать?
Ответы на эти вопросы важны. Потому что, объективно говоря, люди согласятся лишь в двух вариантах: или их хорошо мотивируют, или их заставят. В первом случае, для добровольной «дачи показаний» нужен очень весомый стимул. Вопрос в том: каким он был? И не был ли использован процесс «мотивирования» интервьюируемых, как косвенное подталкивание к «правильным» ответам? Если же речь идет о принудительном анкетировании на рабочих местах, все еще более однозначно.
А то, что сотрудники Института социологии РАН стояли на улицах и пытались в свободной дискуссии опросить прохожих – огромный вопрос. Новохоперск – маленький городок. Не говоря уже о тех поселках, где также велись опросы. Если бы десятки интервьюеров в течение недель стояли на улицах этих населенных пунктов, упрашивая прохожих пообщаться, их бы не просто заметили: до окончания исследований они бы успели стать «местными», и побывать в гостях у массы сердобольного сельского народа.
Но, как выяснилось на заседании общественного совета, многочисленные представители антиникелевых движений вообще не слышали о том, что социологические исследования проводились в районе. Почему по району не пошли хотя бы слухи, о том, что приехала команда социологов и ведет работу с населением? Логичный ответ один: потому что исследование постарались максимально не афишировать, проведя его в заранее определенном узком кругу лиц.
Ну, и последнее. Социологи задали опрашиваемым много вопросов. Выясняли даже их личные проблемы, потребность в информации об экологии, включенность в социальную среду, риски, от которых они считают себя незащищенными, и многое другое. Но когда дело дошло до сути – до отношения людей к добыче никеля в районе – вопросы стали приобретать несколько косвенный оттенок.
То есть, никто не обозначил вопрос просто и прямо, как он собственно стоит: вы за то, чтобы в районе началась промышленная добыча никелевых руд или против? Вместо этого людям предложили, например, назвать варианты «позитивного влияние промышленного освоения медно-никелевых месторождений на жизнь населения Новохоперского района». Такие вопросы смахивают на манипулирование общественным мнением. Ведь вопроса о последствиях негативного влияния с перечислением вариантов будущих болезней и экологических катастроф – в опросе нет.
Антиникелевые активисты в свою очередь подвергли сомнению этот социологический опрос и распространили в СМИ следующее заявление:
- Заказчик данного опроса Агентство инноваций и развития за два года до объявления конкурса на доразведку и разработку Еланского и Елкинского медно-кобальтово-никелевых месторождений в Новохоперском районе организовало и оплатило из регионального бюджета «Экспертизу экологически безопасной технологии добычи и обогащения цветных металлов на территории Воронежской области, с учетом сохранения плодородия почв». Этот заказ был выполнен за 2 недели без выезда на месторождения Владимиром Дементьевым, директором ОАО «Иргиредмет», которое сотрудничало с предприятиями УГМК.
Информация об объявлении конкурса на освоение никелевых месторождений в Новохоперском районе появилась на сайте Агентства 14 января 2012 года - раньше ее публикации в СМИ. При этом в сообщении было указано, что «Агентство по инновациям и развитию» Воронежской области выступило с инициативой номинирования проекта освоения этих месторождений на основе экологически чистых технологий добычи и обогащения руд в качестве системообразующего проекта в ходе реализации мероприятий долгосрочной областной целевой программы «Развитие инновационной деятельности в Воронежской области на 2011-2015 гг.»
Перечисленные факты позволяют допустить причастность Агентства по инновациям и развитию Воронежской области к продвижению проекта по освоению Еланского и Елкинского медно-никелевых месторождений, что вызывает сомнения в беспристрастности опроса, проведенного по его заказу и при его содействии.
Укрепляет уверенность в необъективности данного исследования закрытость информации об исполнителях и методах заполнения опросных листов на местах.
Ирина ЛЕЩЕНКО. Новости на Блoкнoт-Воронеж
Согласно нему, 79% опрошенных считают, что развитие добывающей промышленности улучшит либо частично улучшит жизнь в Новохоперском районе.
Практически аналогичное количество (80%) высказались о позитивных изменениях, которые могут произойти и во всей области. Больше половины опрошенных при этом ответили утвердительно на вопрос о возможности разработки никеля при условии использования экологически чистых технологий. Сам документ можно найти здесь.
Редакция Блокнот Воронеж попробовала его проанализировать. И в результате возникли сомнения в достоверности социологического исследования, данные которого растиражировали многие СМИ.
Итак, сегодня в Новохоперском районе проживает чуть более 39 тысяч человек. Для получения среза общественного мнения, социологи представили данные 394 анкет. Но, как оказывается, опрошенных было больше. Как написано в отчете, часть анкет «отбракована по различным признакам», и «эти анкеты нигде не могут быть использованы».
Возможно, это могло повлиять на результаты. С утверждением «При использовании экологически чистых технологий (с жесткими экологическими ограничениями и гарантией контроля над их исполнением) разработка никелевых рудопроявлений возможна» согласилось 53%. Значит, 30-40 анкет могли принципиально повлиять на самый важный социологический показатель данного исследования.
Идем дальше: кто же попал в число опрашиваемых? Среди работающих 34% - «служащие, занятые подготовкой информации, оформлением документации, учетом, работники сферы обслуживания, ЖКХ, торговли, защиты граждан».
Кто может скрываться за этой формулировкой? Во-первых, работники районной, городской, поселковых администраций. Во-вторых, сотрудники различных управляющих компаний и бизнес-структур, плотно контролируемых местной властью. В-третьих, полиция и другие силовые ведомства, входящие в вертикаль федеральной власти. Проще говоря, даже официально треть опрошенных – люди, которые даже если имеют свое личное негативное мнение о будущем никелевых разработок, то, скорее всего, никогда не рискнут озвучить его публично.
И пусть перед началом исследования никто не проводил с ними «инструктаж»: это не значит, что у интервьюируемых не сработала внутренняя самоцензура, основанная на защитном механизме. Понимание того, что анкеты, пусть и формально анонимные, можно связать с личностью отвечавших, важнейший фактор для любого опрашиваемого.
Если добавить к этому 9% «руководителей органов власти и управления всех уровней» и 20% «специалистов высшего уровня квалификации в любой сфере», то понятно: процент тех, кто изначально не мог себе позволить искренность в ответах, более чем высок. А ведь есть еще 13% «квалифицированных работников промышленного производства, геологии, разведки недр…» - в общем, тех, кто вообще непосредственно может быть связан с производством геологоразведочных работ и последующих разработок.
Итого все эти категории составляют 76 процентов опрошенных.
Еще один важный психологический момент: анкеты содержат очень большое количество вопросов. Люди оценивали свое материальное положение, состояние здоровья и его динамику, уровень доверия власти и СМИ, и многое другое. Причем, например, в вопросе про удовлетворенность жизненными условиями было не достаточно сказать «нет, не удовлетворен». Удовлетворенность измерялась по 18-ти жизненным условиям по пятибалльной шкале. То есть, заполнение анкеты требовало не только усидчивости, но и существенных временных затрат. Если пробежаться по всему комплексу вопросов, то становится понятно: отвечать на них надо в районе 1-1,5 часов.
Те, кому доводилось заниматься опросами или уличным промоутерством знают, насколько «активно» откликаются посторонние люди на предложения ответить хотя бы на пару вопросов. Даже, пачка сигарет или коробка печенья, прилагаемые в качестве бонуса интервьюируемому, не производят волшебного эффекта. С радостью останавливаются поболтать или скучающие от одиночества пенсионеры, или люди с чрезмерно активной психикой. Среднестатистический человек, даже если никуда не спешит, не хочет тратить время на пустую болтовню. А ведь в уличных «опросах» речь идет максимум о минуте. Кто и почему согласится потратить полтора часа, отвечая на анкету? И когда он будет это делать?
Ответы на эти вопросы важны. Потому что, объективно говоря, люди согласятся лишь в двух вариантах: или их хорошо мотивируют, или их заставят. В первом случае, для добровольной «дачи показаний» нужен очень весомый стимул. Вопрос в том: каким он был? И не был ли использован процесс «мотивирования» интервьюируемых, как косвенное подталкивание к «правильным» ответам? Если же речь идет о принудительном анкетировании на рабочих местах, все еще более однозначно.
А то, что сотрудники Института социологии РАН стояли на улицах и пытались в свободной дискуссии опросить прохожих – огромный вопрос. Новохоперск – маленький городок. Не говоря уже о тех поселках, где также велись опросы. Если бы десятки интервьюеров в течение недель стояли на улицах этих населенных пунктов, упрашивая прохожих пообщаться, их бы не просто заметили: до окончания исследований они бы успели стать «местными», и побывать в гостях у массы сердобольного сельского народа.
Но, как выяснилось на заседании общественного совета, многочисленные представители антиникелевых движений вообще не слышали о том, что социологические исследования проводились в районе. Почему по району не пошли хотя бы слухи, о том, что приехала команда социологов и ведет работу с населением? Логичный ответ один: потому что исследование постарались максимально не афишировать, проведя его в заранее определенном узком кругу лиц.
Ну, и последнее. Социологи задали опрашиваемым много вопросов. Выясняли даже их личные проблемы, потребность в информации об экологии, включенность в социальную среду, риски, от которых они считают себя незащищенными, и многое другое. Но когда дело дошло до сути – до отношения людей к добыче никеля в районе – вопросы стали приобретать несколько косвенный оттенок.
То есть, никто не обозначил вопрос просто и прямо, как он собственно стоит: вы за то, чтобы в районе началась промышленная добыча никелевых руд или против? Вместо этого людям предложили, например, назвать варианты «позитивного влияние промышленного освоения медно-никелевых месторождений на жизнь населения Новохоперского района». Такие вопросы смахивают на манипулирование общественным мнением. Ведь вопроса о последствиях негативного влияния с перечислением вариантов будущих болезней и экологических катастроф – в опросе нет.
Антиникелевые активисты в свою очередь подвергли сомнению этот социологический опрос и распространили в СМИ следующее заявление:
- Заказчик данного опроса Агентство инноваций и развития за два года до объявления конкурса на доразведку и разработку Еланского и Елкинского медно-кобальтово-никелевых месторождений в Новохоперском районе организовало и оплатило из регионального бюджета «Экспертизу экологически безопасной технологии добычи и обогащения цветных металлов на территории Воронежской области, с учетом сохранения плодородия почв». Этот заказ был выполнен за 2 недели без выезда на месторождения Владимиром Дементьевым, директором ОАО «Иргиредмет», которое сотрудничало с предприятиями УГМК.
Информация об объявлении конкурса на освоение никелевых месторождений в Новохоперском районе появилась на сайте Агентства 14 января 2012 года - раньше ее публикации в СМИ. При этом в сообщении было указано, что «Агентство по инновациям и развитию» Воронежской области выступило с инициативой номинирования проекта освоения этих месторождений на основе экологически чистых технологий добычи и обогащения руд в качестве системообразующего проекта в ходе реализации мероприятий долгосрочной областной целевой программы «Развитие инновационной деятельности в Воронежской области на 2011-2015 гг.»
Перечисленные факты позволяют допустить причастность Агентства по инновациям и развитию Воронежской области к продвижению проекта по освоению Еланского и Елкинского медно-никелевых месторождений, что вызывает сомнения в беспристрастности опроса, проведенного по его заказу и при его содействии.
Укрепляет уверенность в необъективности данного исследования закрытость информации об исполнителях и методах заполнения опросных листов на местах.
Ирина ЛЕЩЕНКО. Новости на Блoкнoт-Воронеж
