Уход протеста «в тень» власти регулировать не смогут, - воронежский политолог

История с 23 окладами вице-губернатора Агибалова потеснила (в региональной повестке – точно) тему повышения пенсионного возраста.

Между тем в третьем, окончательном чтении законопроект о пенсионной реформе был, напомним, принят 27 сентября - за два дня до разоблачения «золотого парашюта» вице-губернатора. И повышение возраст выхода на пенсию (для женщин - с 55 до 60 лет, для мужчин – с 60 до 65) подавалось его критиками как тектонический сдвиг в обществе. Воронежские коммунисты даже предрекали новое «Кровавое воскресенье».

Но прошла неделя и - тишина. Кажется, даже о референдуме (а в Воронеже за право его запустить бились две инициативных подгруппы) уже мало кто вспоминает.

Специально для «Блокнот Воронеж» ситуацию комментирует доцент кафедры социологии и политологии ВГУ, кандидат политических наук   Роман Савенков:

- Пенсионная реформа, конечно, стала главным внутриполитическим событием второй половины 2018 года. Социологические опросы фиксировали негативное отношение к её проекту, а парламентские и непарламентские партии попытались конвертировать недовольство в репутационную поддержку и голоса избирателей на региональных выборах в сентябре. Однако, весь «пар» ушёл в гудок. Почти весь.

Подключить граждан к решению вопроса о повышении пенсионного возраста через референдум не удалось. Причины неудачи называются разные: недоговороспособность инициативных групп, ошибки в оформлении документов, действия власти, по римскому правилу расколовшей противников реформы. Больше всех властные «козни» критиковала КПРФ, похоже, не извлекшая урока из своей попытки запустить процедуру импичмента главе государства в 1999 году. Оглядываясь назад, почему-то кажется, что никто (совсем никто) всерьез и не планировал проводить референдум. Хотя такой способ участия в принятии решения был бы самым действенным.

Оппозиционные игроки не смогли организовать масштабную протестную кампанию; социологи регулярно подтверждали как недоверие граждан к протесту (как способу влияния), так и нежелание граждан вступать в открытые конфликтные отношения с властью. Кроме того, В. Путин своей публичной оценкой пенсионной реформы «остудил горячие головы», а уступками для женщин, возможно, даже внес гендерный раскол в лагерь противников. И только на условиях анонимности, в закрытой кабинке для голосования, жители четырех регионов решились выразить свое негативное отношение к власти. Конечно, поражение кандидатов в губернаторы от «Единой России» произошло не только из-за пенсионной реформы. Тем более, что кандидаты в губернаторы лично не несут ответственности за проект правительства РФ. Но общая атмосфера разочарования властью подтолкнула к такому голосованию. Значит, ротация власти на региональном уровне через выборные институты возможна.

В итоге, как и любое непопулярное решение, пенсионная реформа снизала рейтинги органов государственной власти и рейтинг президента Путина. Падение рейтинга зафиксировали и признали обе конкурирующие социологические службы страны: ВЦИОМ и Левада-Центр. Действуя как политик, президент пытается сейчас восстановить доверие, делая яркие заявления для разных социальных сред: высказал своё отношение к Скрипалю, запустил процесс декриминализации 282 статьи УК, наказывающей за «лайки» и «репосты» в социальных сетях. В общем, власти не все равно, что про неё думают граждане. Но наши граждане отличаются крайней внутренней недоверчивостью к власти и смекалкой. На заседании Воронежского клуба политологов предупредили о возможном непубличном протесте граждан: уклонение от налогов, отказ от выполнения своих гражданских обязательств – уход «в тень». Вот этот процесс, если он начнется, власти регулировать не смогут.

Виктор Ганик