Политика,
07.02.2014 14:33
Алексей Гордеев стал героем исследования о региональных идеологиях
Известный обозреватель Лола Тагаева в публикации Slon.ru рассказывает, почему в России возродятся региональные идеологии.
В прошлом году своеобразный тендер на розыск духовных скреп был объявлен не только для федеральных государственных и медийных структур. Довольно быстро задачу подхватили региональные администрации. Параллельно с этим процессом в некоторых областях идет и другой, гораздо более занимательный, – поиск региональной идентичности и своей, местной патриотической повестки.
То губернатор Алексей Гордеев внезапно заявит о каком-то «воронежском народе» и тут же получит возмущенный ответ о формировании сепаратизма от местных блогеров, то новый губернатор Владимирской области Светлана Орлова выступит с заявлением «Покупайте владимирское!», и ее сразу осадит премьер-министр Дмитрий Медведев: продвижение продукции исключительно местных товаропроизводителей может привести все к тому же «региональному сепаратизму».
Эти обвинения сразу же отсылают нас к «родовой травме» построения жесткой вертикали власти в начале нулевых – борьбе с региональной самостоятельностью, и, как следствие – идеологией, и к истории с подчинением губернаторов федеральному центру.
Борьба с региональным сепаратизмом
Запрос на свои памятные даты, ценности и традиции – естественный для психики человека процесс самоидентификации. Однако постоянную апелляцию губернаторов к региональной идентичности можно рассматривать как политтехнологический прием. Способы формирования региональной идеологии, возникавшей в 90-е годы стараниями сильных губернаторов, были одни и те же: ставка на местный патриотизм, особую ментальность и роль региона в жизни страны. Практически всегда эти темы шли в связке с фигурой губернатора и апеллировали к солидарности с его деятельностью.
Яркий пример – возглавленное губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем движение «Преображение Урала», просуществовавшее почти десять лет. Идеологию кратко можно описать как «Урал – опорный край державы, а Россель – лучший губернатор». Или вспомнить губернатора Краснодарского края Николая Кондратенко, открыто дерзившего федеральному центру и заявлявшего о региональной самостийности Кубани. Кондратенко одновременно культивировал бытовую неприязнь к «лицам нерусской национальности», нелюбовь к американцам и поддержку казаков, когда это еще не было модно.
Позже, когда региональным блокам разрешили идти на выборы, возникла проблема: региональный патриотизм начал эффективно конкурировать с идеологическими построениями Кремля, а популярные и сильные губернаторы спорили с федеральным центром и формировали свои федеральные блоки, как «Отечество – вся Россия», образованный из политических структур мэра Москвы Юрия Лужкова, президентов Татарстана, Башкирии и Ингушетии соответственно – Минтимера Шаймиева, Муртазы Рахимова и Руслана Аушева, а также губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева.
Централизация всей российской политики вылилась в запрет на региональные партии. «Отечество» и другие региональные объединения вошли в новосозданную «Единую Россию». Позже под предлогом усиления борьбы с терроризмом были отменены губернаторские выборы. Губернаторов, прошедших через избирательные кампании, становилось все меньше. На выборах в федеральный или региональные парламенты губернаторы и партия власти «пристегивались» к рейтингу Путина. Региональные идеологические платформы оказались попросту невостребованными.
Между «Ё» и церковью
В некоторых регионах губернаторы еще до объявления президентом Путиным поиска «духовных скреп» осознали важность идеологической работы. Правда, для некоторых глав это стало скорее способом самовыражения, чем движением к обретению реальной региональной платформы.
Так, в поисках региональной самостийности администрация Морозова металась между открытием памятника букве «Ё», позиционированием Ульяновской области как родины Ленина, музея СССР и даже культурной столицы содружества СНГ. Губернатор за последние пять лет вводил в области то День отца, то День зачатия: с 12 сентября в регионе стартовал девятимесячный марафон «Роди патриота», родившим полагался УАЗ «Патриот» – машина Ульяновского автомобильного завода. Последние действия Морозова: предложение подчиненным пересесть на автомобили марки «Лада» и УАЗ, скандальная замена во время акции «Тотального диктанта» текста Дины Рубиной как автора, «активно использующего в своих произведениях ненормативную лексику», на фрагмент из рассказа проверенного писателя-патриота Василия Пескова, журналиста «Комсомольской правды».
Есть и другой пример. В Белгородской области уже почти двадцать лет существует и только крепнет авторитарно-православный режим губернатора Евгения Савченко. Словосочетание «Святое Белогорье» возникло еще в 90-е годы, и на сегодняшний день прижилось не только как название, пригодившееся одновременно и для твиттера белгородской митрополии, и для межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей, но стало также популярным синонимом для названия области. Чем не исчерпывающее доказательство существования бренда региона?
Любопытно, как областная администрация и епархия поддерживают культ именно местных святых отцов: еще десять лет назад был открыт Духовно-просветительский центр имени святителя Иоасафа, областная больница носит его имя, а дети в школах пишут о нем рефераты. Кстати, именно Белгородская область была первой в стране, где появились уроки православия, возник «закон о духовной безопасности», моментально вызвавший скандалы: чиновники трактовали его буквально, запретили «тяжелую рок-музыку в стиле heavy metal» как пропаганду сатанизма и насилия, День святого Валентина, постановки современных драматургов.
Сам Савченко описывает происходящие в области процессы так: «Возрождая Православие на Белгородчине, мы укрепляем связь нынешнего и грядущих поколений с духовным опытом предков, нравственной опорой Святой Руси. Руководство области всячески поддерживает расширение сотрудничества органов власти, учреждений образования и культуры, семьи с Белгородской и Старооскольской епархией. На Белгородчине активно восстанавливаются православные святыни, возводятся новые храмы, открываются воскресные школы. Считаю, что это наш священный долг – возродить то, что было утрачено, сохранить и развить духовную культуру населения, взошедшую на Православии».
Почему ситуация в Белгородской области особая и можно говорить о формировании региональной идентичности? Здесь до сих пор есть сильный и популярный губернатор и связанный с ним персоналистский режим, построенный на последовательно выстроенной и устойчивой идеологической платформе: сильная административная власть, ведущая роль православной культуры, стабильное экономическое развитие, преимущественно за счет сельского хозяйства. Православие, самодержавие, плодородность.
Возвращение региональных идеологий
Сегодня губернаторам, желающим укрепить свои позиции, придется учиться у того же Савченко. Если рассматривать идеологию как предлагаемую сверху объединяющую систему ценностей, то в нулевых этой ценностью была поддержка курса Владимира Путина, однако сейчас региональные режимы нуждаются в своих «скрепах».
Во-первых, нынешняя администрация президента заставляет региональные власти выигрывать выборы самостоятельно (связано ли это с невозможностью или все же нежеланием и дальше разрешать выезжать за счет рейтинга Путина, не так важно), но видно одно: местные администрации ищут другие опоры, отличные от той, которую дают федеральный центр и совместная с президентом фотография. Обращение к региональной патриотической повестке – это один из первых объяснимых и естественных ходов в избирательной кампании.
Во-вторых, вернулись выборы губернаторов, пусть даже с учетом фильтров и подобранных технических кандидатов. Как только правила игры хотя бы немного меняются, губернатор вынужден выходить к людям и что-то говорить. Пример «крепкого хозяйственника» Сергея Собянина, который не смог эмоционально вовлечь в свою кампанию и привезти на участки собственный электорат, довольно показателен. В Подмосковье избирательный штаб спокойно выигравшего выборы Андрея Воробьева начал работу с позиционирования области не как придатка Москвы, но региона-лидера с качеством жизни не хуже московского, а кроме того, с попытки объединения отдельных городов, не осознающих себя единым целым. Так возник бренд «Наше Подмосковье». Его использовали и как слоган, и как губернаторскую программу. Насколько эти шаги были удачными, сейчас судить сложно: все-таки уровень конкуренции был несравним с московскими выборами, но было видно движение в сторону выявления хоть какой-то региональной самости.
В Воронежской области, о случае в которой мы говорили выше, тоже в этом году выборы губернатора, а Орлова сделала свое заявление за несколько месяцев до дня голосования. Недавно назначенный врио губернатора в Ставрополье Владимир Владимиров, которому этой осенью также предстоит пройти через выборы, уже обращается к «патриотам края». Через Ставрополье проходят миграционные потоки из соседних кавказских республик, и врио губернатора надо, с одной стороны, дать сигнал коренному населению о своей поддержке, с другой стороны, не вызвать гнев и обвинения в сепаратизме со стороны Кремля.
Впрочем, работа с региональными патриотическими темами губернаторами ведется не только перед выборами, но и в течение всего срока. Высокий рейтинг – один из аргументов в пользу глав регионов для федерального центра. Не решающий, как показали отставка популярного челябинского губернатора Михаила Юревича, и назначение врио алтайского Александра Бердникова, которому все эксперты предрекали увольнение из-за крайней непопулярности, но все же фактора, который нельзя сбрасывать со счетов.
Губернатор Воронежской области Алексей Гордеев через год после своего назначения, в 2010 году опубликовал некий «манифест Воронежского лидерства», заявив, что «манифест – отправная точка пути, по мере движения по которому, уверен, каждый из нас по-новому осознает свои место и роль на Воронежской земле».
«Воронежское лидерство основано на уникальной специализации региона в глобальном пространстве, осознании своего места в России и мире. Мы не намерены ввязываться в подобие подзабытого соцсоревнования. Мы намерены занять свое собственное место в Российской Федерации, место уникальное и неповторимое», – говорится в тексте. Пиарщики администрации тут же написали незамысловатую схему достижения этого лидерства, технологически повторив все то же, что и губернаторы в 90-х годах.
Исторические традиции Воронежской области + лидер А.В. Гордеев + лидерский потенциал населения = формирование позитивного облика региона.
Правда, в отличие от 90-х все закончилось тем, что в Воронеже появился клуб «Лидер», объединяющий большинство бизнес-руководителей, регулярно встречающихся с губернатором, а сами идеи оказались подзабытыми, и теперь глава региона апеллирует к «воронежскому народу».
В 2012 году губернатор Краснодарского края Александр Ткачев возвращается к риторике губернатора Наздратенко, и кубанский регионализм снова возвращается в повестку. Апогеем стало заявление Ткачева о том, что казаки должны «выдавливать» из края кавказцев. Самого Ткачева можно видеть в казачьей папахе, а в области создана организация «За веру, Кубань и Отечество». На форуме с одноименным названием предложили объявить область территорией без абортов и гражданских браков.
Регионы пока между молотом и наковальней: администрация президента опасается регионального сепаратизма, но, с другой стороны, требует самостоятельно выигрывать выборы. С учетом федеративного устройства государства, сильного отличия областей друг от друга возвращение к региональным идеологиям неминуемо. Начало положено. Даже организация «Преображение Урала» уже возродилась. После неудачных результатов партии власти в Свердловской области в 2011 году тогдашний губернатор Александр Мишарин создал Бажовское сообщество, ставшее преемником движения Росселя. Правда, Мишарина это не спасло от отставки. До Савченко им еще расти и расти. Новости на Блoкнoт-Воронеж
В прошлом году своеобразный тендер на розыск духовных скреп был объявлен не только для федеральных государственных и медийных структур. Довольно быстро задачу подхватили региональные администрации. Параллельно с этим процессом в некоторых областях идет и другой, гораздо более занимательный, – поиск региональной идентичности и своей, местной патриотической повестки.
То губернатор Алексей Гордеев внезапно заявит о каком-то «воронежском народе» и тут же получит возмущенный ответ о формировании сепаратизма от местных блогеров, то новый губернатор Владимирской области Светлана Орлова выступит с заявлением «Покупайте владимирское!», и ее сразу осадит премьер-министр Дмитрий Медведев: продвижение продукции исключительно местных товаропроизводителей может привести все к тому же «региональному сепаратизму».
Эти обвинения сразу же отсылают нас к «родовой травме» построения жесткой вертикали власти в начале нулевых – борьбе с региональной самостоятельностью, и, как следствие – идеологией, и к истории с подчинением губернаторов федеральному центру.
Борьба с региональным сепаратизмом
Запрос на свои памятные даты, ценности и традиции – естественный для психики человека процесс самоидентификации. Однако постоянную апелляцию губернаторов к региональной идентичности можно рассматривать как политтехнологический прием. Способы формирования региональной идеологии, возникавшей в 90-е годы стараниями сильных губернаторов, были одни и те же: ставка на местный патриотизм, особую ментальность и роль региона в жизни страны. Практически всегда эти темы шли в связке с фигурой губернатора и апеллировали к солидарности с его деятельностью.
Яркий пример – возглавленное губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем движение «Преображение Урала», просуществовавшее почти десять лет. Идеологию кратко можно описать как «Урал – опорный край державы, а Россель – лучший губернатор». Или вспомнить губернатора Краснодарского края Николая Кондратенко, открыто дерзившего федеральному центру и заявлявшего о региональной самостийности Кубани. Кондратенко одновременно культивировал бытовую неприязнь к «лицам нерусской национальности», нелюбовь к американцам и поддержку казаков, когда это еще не было модно.
Позже, когда региональным блокам разрешили идти на выборы, возникла проблема: региональный патриотизм начал эффективно конкурировать с идеологическими построениями Кремля, а популярные и сильные губернаторы спорили с федеральным центром и формировали свои федеральные блоки, как «Отечество – вся Россия», образованный из политических структур мэра Москвы Юрия Лужкова, президентов Татарстана, Башкирии и Ингушетии соответственно – Минтимера Шаймиева, Муртазы Рахимова и Руслана Аушева, а также губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева.
Централизация всей российской политики вылилась в запрет на региональные партии. «Отечество» и другие региональные объединения вошли в новосозданную «Единую Россию». Позже под предлогом усиления борьбы с терроризмом были отменены губернаторские выборы. Губернаторов, прошедших через избирательные кампании, становилось все меньше. На выборах в федеральный или региональные парламенты губернаторы и партия власти «пристегивались» к рейтингу Путина. Региональные идеологические платформы оказались попросту невостребованными.
Между «Ё» и церковью
В некоторых регионах губернаторы еще до объявления президентом Путиным поиска «духовных скреп» осознали важность идеологической работы. Правда, для некоторых глав это стало скорее способом самовыражения, чем движением к обретению реальной региональной платформы.
Так, в поисках региональной самостийности администрация Морозова металась между открытием памятника букве «Ё», позиционированием Ульяновской области как родины Ленина, музея СССР и даже культурной столицы содружества СНГ. Губернатор за последние пять лет вводил в области то День отца, то День зачатия: с 12 сентября в регионе стартовал девятимесячный марафон «Роди патриота», родившим полагался УАЗ «Патриот» – машина Ульяновского автомобильного завода. Последние действия Морозова: предложение подчиненным пересесть на автомобили марки «Лада» и УАЗ, скандальная замена во время акции «Тотального диктанта» текста Дины Рубиной как автора, «активно использующего в своих произведениях ненормативную лексику», на фрагмент из рассказа проверенного писателя-патриота Василия Пескова, журналиста «Комсомольской правды».
Есть и другой пример. В Белгородской области уже почти двадцать лет существует и только крепнет авторитарно-православный режим губернатора Евгения Савченко. Словосочетание «Святое Белогорье» возникло еще в 90-е годы, и на сегодняшний день прижилось не только как название, пригодившееся одновременно и для твиттера белгородской митрополии, и для межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей, но стало также популярным синонимом для названия области. Чем не исчерпывающее доказательство существования бренда региона?
Любопытно, как областная администрация и епархия поддерживают культ именно местных святых отцов: еще десять лет назад был открыт Духовно-просветительский центр имени святителя Иоасафа, областная больница носит его имя, а дети в школах пишут о нем рефераты. Кстати, именно Белгородская область была первой в стране, где появились уроки православия, возник «закон о духовной безопасности», моментально вызвавший скандалы: чиновники трактовали его буквально, запретили «тяжелую рок-музыку в стиле heavy metal» как пропаганду сатанизма и насилия, День святого Валентина, постановки современных драматургов.
Сам Савченко описывает происходящие в области процессы так: «Возрождая Православие на Белгородчине, мы укрепляем связь нынешнего и грядущих поколений с духовным опытом предков, нравственной опорой Святой Руси. Руководство области всячески поддерживает расширение сотрудничества органов власти, учреждений образования и культуры, семьи с Белгородской и Старооскольской епархией. На Белгородчине активно восстанавливаются православные святыни, возводятся новые храмы, открываются воскресные школы. Считаю, что это наш священный долг – возродить то, что было утрачено, сохранить и развить духовную культуру населения, взошедшую на Православии».
Почему ситуация в Белгородской области особая и можно говорить о формировании региональной идентичности? Здесь до сих пор есть сильный и популярный губернатор и связанный с ним персоналистский режим, построенный на последовательно выстроенной и устойчивой идеологической платформе: сильная административная власть, ведущая роль православной культуры, стабильное экономическое развитие, преимущественно за счет сельского хозяйства. Православие, самодержавие, плодородность.
Возвращение региональных идеологий
Сегодня губернаторам, желающим укрепить свои позиции, придется учиться у того же Савченко. Если рассматривать идеологию как предлагаемую сверху объединяющую систему ценностей, то в нулевых этой ценностью была поддержка курса Владимира Путина, однако сейчас региональные режимы нуждаются в своих «скрепах».
Во-первых, нынешняя администрация президента заставляет региональные власти выигрывать выборы самостоятельно (связано ли это с невозможностью или все же нежеланием и дальше разрешать выезжать за счет рейтинга Путина, не так важно), но видно одно: местные администрации ищут другие опоры, отличные от той, которую дают федеральный центр и совместная с президентом фотография. Обращение к региональной патриотической повестке – это один из первых объяснимых и естественных ходов в избирательной кампании.
Во-вторых, вернулись выборы губернаторов, пусть даже с учетом фильтров и подобранных технических кандидатов. Как только правила игры хотя бы немного меняются, губернатор вынужден выходить к людям и что-то говорить. Пример «крепкого хозяйственника» Сергея Собянина, который не смог эмоционально вовлечь в свою кампанию и привезти на участки собственный электорат, довольно показателен. В Подмосковье избирательный штаб спокойно выигравшего выборы Андрея Воробьева начал работу с позиционирования области не как придатка Москвы, но региона-лидера с качеством жизни не хуже московского, а кроме того, с попытки объединения отдельных городов, не осознающих себя единым целым. Так возник бренд «Наше Подмосковье». Его использовали и как слоган, и как губернаторскую программу. Насколько эти шаги были удачными, сейчас судить сложно: все-таки уровень конкуренции был несравним с московскими выборами, но было видно движение в сторону выявления хоть какой-то региональной самости.
В Воронежской области, о случае в которой мы говорили выше, тоже в этом году выборы губернатора, а Орлова сделала свое заявление за несколько месяцев до дня голосования. Недавно назначенный врио губернатора в Ставрополье Владимир Владимиров, которому этой осенью также предстоит пройти через выборы, уже обращается к «патриотам края». Через Ставрополье проходят миграционные потоки из соседних кавказских республик, и врио губернатора надо, с одной стороны, дать сигнал коренному населению о своей поддержке, с другой стороны, не вызвать гнев и обвинения в сепаратизме со стороны Кремля.
Впрочем, работа с региональными патриотическими темами губернаторами ведется не только перед выборами, но и в течение всего срока. Высокий рейтинг – один из аргументов в пользу глав регионов для федерального центра. Не решающий, как показали отставка популярного челябинского губернатора Михаила Юревича, и назначение врио алтайского Александра Бердникова, которому все эксперты предрекали увольнение из-за крайней непопулярности, но все же фактора, который нельзя сбрасывать со счетов.
Губернатор Воронежской области Алексей Гордеев через год после своего назначения, в 2010 году опубликовал некий «манифест Воронежского лидерства», заявив, что «манифест – отправная точка пути, по мере движения по которому, уверен, каждый из нас по-новому осознает свои место и роль на Воронежской земле».
«Воронежское лидерство основано на уникальной специализации региона в глобальном пространстве, осознании своего места в России и мире. Мы не намерены ввязываться в подобие подзабытого соцсоревнования. Мы намерены занять свое собственное место в Российской Федерации, место уникальное и неповторимое», – говорится в тексте. Пиарщики администрации тут же написали незамысловатую схему достижения этого лидерства, технологически повторив все то же, что и губернаторы в 90-х годах.
Исторические традиции Воронежской области + лидер А.В. Гордеев + лидерский потенциал населения = формирование позитивного облика региона.
Правда, в отличие от 90-х все закончилось тем, что в Воронеже появился клуб «Лидер», объединяющий большинство бизнес-руководителей, регулярно встречающихся с губернатором, а сами идеи оказались подзабытыми, и теперь глава региона апеллирует к «воронежскому народу».
В 2012 году губернатор Краснодарского края Александр Ткачев возвращается к риторике губернатора Наздратенко, и кубанский регионализм снова возвращается в повестку. Апогеем стало заявление Ткачева о том, что казаки должны «выдавливать» из края кавказцев. Самого Ткачева можно видеть в казачьей папахе, а в области создана организация «За веру, Кубань и Отечество». На форуме с одноименным названием предложили объявить область территорией без абортов и гражданских браков.
Регионы пока между молотом и наковальней: администрация президента опасается регионального сепаратизма, но, с другой стороны, требует самостоятельно выигрывать выборы. С учетом федеративного устройства государства, сильного отличия областей друг от друга возвращение к региональным идеологиям неминуемо. Начало положено. Даже организация «Преображение Урала» уже возродилась. После неудачных результатов партии власти в Свердловской области в 2011 году тогдашний губернатор Александр Мишарин создал Бажовское сообщество, ставшее преемником движения Росселя. Правда, Мишарина это не спасло от отставки. До Савченко им еще расти и расти. Новости на Блoкнoт-Воронеж
