Среди связанных детей сотрудники Бутурлиновского интерната узнали своих воспитанников

В этом материале мы приводим беседы с теми, с кем довелось пообщаться в частном порядке. Но на подходе публикация и с результатами нашего приезда в сам интернат.

Рабочий день 10 ноября наша съемочная группа провела в Бутурлиновке. К этому времени нам удалось наладить контакт с Лазневой Евгенией Николаевной, действующим воспитателем интерната для особенных детей. Дома нас ожидал и ее муж Лазнев Андрей Владимирович, бывший инструктор по труду в том же учреждении, ныне сокращенный и ведущий правовую борьбу по этому поводу.

Фейк или не фейк

По сути, эта встреча ставит точку в вопросе о том, были ли фейковыми представленные нами фотографии.

— На фото наши воспитанники, — подтверждает Евгения Николаевна. Человек, который видит этих детей каждый день.

Далее предлагаем вашему вниманию вырезку из диалога.

— Правомерно ли то, что на них изображено?

— Оценку правомерности дать я не могу, есть следственные органы. Они во всем разберутся.

— Можно ли детей фиксировать? Давайте так поставим вопрос.

— Есть такое соотношение риск-польза. Когда ребенок эмоционально перевозбужден, когда в сию секунду он может нанести вред себе и окружающим, то на какие-то минуты… Я бы даже не назвала это фиксацией. Это пеленочка, которой…

Далее идет ряд жестов, подразумевающий, что руки приводятся в такое положение, чтобы ими невозможно было нанести никому урона, при этом между собой руки не связываются

— Есть фотографии, где просто руки обвязаны, а есть такие, где ребенок привязан к лавке за горло, есть фото, где воспитанник, как распятый, привязан за все конечности к кровати. Такие вещи – они допустимы?

— Конечно такие вещи недопустимы. Но таких вещей лично мы в своей работе не наблюдали и не практикуем.

— Как человек, который там работает. Скажите, какая атмосфера в этом учреждении? Как там относятся к детям? Они не зашуганные, не запуганные?

— Я не могу сказать за всех, я могу сказать за себя. Рядом со мной вы увидите, что дети бегут и называют меня по имени. У нас практикуется называть по имени-отчеству, но меня можно называть Женей. Автоматически сокращается дистанция и мы уже почти друзья.

Также Евгения поведала, что в жилом блоке есть камеры видеонаблюдения. Отсматривает ли кто-то записи или нет – она не знает. Мы от себя можем предположить, что если уж за дело взялись силовики, то наверняка отсматривают. Правда, записи ведь хранятся несколько дней, максимум – недель. Если фотографии были сделаны давно, этого дня в архиве уже попросту не будет.

В общем. С Евгенией мы общались долго. И под камерами, и без камер. Основная претензия, которая есть у нашей собеседницы к этому учреждению – это трудовой конфликт между ее сокращенным мужем и директором. Также женщина уверяет, что в настоящий момент она подвергается на работе сильной травле, потому как в распространении фотографий подозревают именно ее.

— Здоровье у меня ухудшилось. У меня ужасное состояние – и физическое, и эмоциональное. Я никогда не думала, что в процессе психологической травли человек может быть настолько сломлен, — подводит итоги Евгения.

С подробностями трудового конфликта можете ознакомиться в том видео, которое мы оставили выше.

Еда

Как вы помните, в сопроводительном письме упоминались и проблемы с обеспечением едой (источник указывал, что продукты разворовываются).

В ходе поездки нам также удалось увидиться с завхозом (правда, тоже уже бывшим) этого учреждения – Василием Михайловичем. Его беспокоят слухи о том, что это якобы он автор шокирующих фотографий. Василий Михайлович также считает, что обвинения в его адрес появились с подачи директора интерната. Так ли это – сказать не можем. Чего не знаем, того не знаем.

Однако нас больше всего интересовал вопрос с пищей, и мы его, конечно же, задали:

— Наш источник указывал, что были недостачи по продуктам. Вы их фиксировали как завхоз? Было что-то такое?

— Дело в том, что в должностных обязанностях там прописано, что я должен, вроде как, контролировать работу продовольственного склада, но я этим не занимался по ряду причин. Потому что все контролировал директор.

Что касается издевательств над детьми – за 9 лет работы Василий Михайлович ни разу не стал свидетелем жестокого к ним отношения.

Наиболее интересным моментом в диалоге с бывшим завхозом стали внезапные признания о выполнении странных поручений, которые шли «не на пользу» учреждению.

— Причиной непонимания (между ним и директором – авт.) стало то, что мне надоело выполнять задания, которые я считал в какой-то степени неправомерными.

— Пример можете какой-то привести?

— Примеры? Я активно сотрудничаю со следственным отделом. На эту тему я все-таки буду разговаривать [с ним].

Так нам и не удалось выяснить, что за задания такие. Надеемся, о них действительно хорошо осведомлены следователи. К версии же о постановке Василий Михайлович относится так:

— Для меня вообще непонятно это прозвучавшее в СМИ слово «постановка». Это что, режиссерская площадка? Или съемка какого-то фильма? Какая постановка может быть, когда люди там работают годами, а кое-кто и десятилетиями?

Вот на этом мы пока и закончим. Но не забывайте, что впереди вас ждет наш визит в сам интернат. Статья уже пишется.

Александр Ежевский

Оператор: Алексей Токарев