Черваков и Пустота

Отставленный замруководителя УРП областного правительства Андрей Черваков выступил с авторской колонкой на «Обозреватель.врн».

Бывшие региональные чиновники высокого ранга редко появляются в СМИ с неангажированной прямой речью (если они, конечно, не стали оппозиционерами, а Андрей Черваков не стал). Но Черваков не просто бывший чиновник, а ещё и бывший политический журналист. Поэтому интересна мотивация, зачем он, остающийся лояльным системе, пишет текст под названием «Лето патриарха», где проводит параллель между своим тёзкой 94-летним Андре Тригано, мэром городка Памье в предгорьях французских Пиренеев, и главой Аннинского района Василием Авдеевым.

Вообще, на первый взгляд, сравнение господ Тригано и Авдеева очевидно: мэр Памье в 94 года пошёл на выборы в 20-ый раз, а 68-летний Василий Авдеев в течение 34 лет держит за собой Аннинский район.

Напомним, 5 ноября 2019 года Василий Авдеев, как бы его ни провожали до этого, был переизбран главой района по благословению губернатора Александра Гусева. Стоп… Не это ли главный адресат бывшего замглавы УРП Червакова? Что Червакову Авдеев – лишь повод, а Гусев - бывший работодатель, попрощавшийся (официально, конечно, всё было «по собственному желанию») с работавшим на него специалистом в разгар пандемии.

Мы с Андреем вместе учились на журфаке ВГУ, так что, тщу себя надеждой, что могу по тексту разгадать ход его мыслей. Вот дальше идёт упоминание уважаемого им писателя-фантаста Сергея Лукьяненко. Андрей Черваков сравнивает наших политиков и вампиров из «Дозоров» Лукьяненко не в пользу живых: если вампиры не только бессмертны, но с годами и выпитыми литрами крови становятся всё сильнее и сильнее, то у политика восхождение на вершины руководительского опыта в какой-то момент превращается в спуск. «Сколько бы литров крови он ни… пролил на ниве общественного служения»… Это уже совсем тепло, сарказм на основании пережитого на собственном опыте.

Уже в следующем абзаце автор колонки задаёт себе вопрос: «Как только понять, что подъём закончился и ресурс лидерства исчерпан?» И предлагает чек-лист, по которому вычисляется сия печальная веха. Вот оно – то, ради чего по-моему, писалась колонка. Посмотрите, может ли Александр Гусев пройти следующие пункты чек-листа?

1 – Интерес к преобразованиям не потерян. Ты не просто высказываешь амбициозные идеи, а каждый день настойчиво делаешь реальные шаги по их осуществлению.

Губернатор Гусев высказывает, а вот с шагами у него не выходит.

2 – Общение с людьми по-прежнему заряжает тебя положительной энергией. Люди чувствуют это и отвечают тебе симпатией. Никакие, даже самые конкурентные выборы не страшны.

Тут, конечно, надо спрашивать тех, кто заряжает губернатора положительной энергией. Источники сообщают, что с наличием таких людей вокруг Гусева сегодня всё нехорошо. Наоборот – только и делают, что пугают губернатора врагами повсюду.

3 – Ты не начинаешь передоверять важные дела любимчикам и фаворитам. Делегирование – хорошее качество руководителя, но ключевые решения он принимает только сам.

Тут и комментировать нечего, только любимчики, только фавориты.

4 – Ты продолжаешь умело держать баланс сил в команде, не допускаешь перевеса одних группировок над другими (а как без интриг при дворе?). Друзей держишь близко, а врагов – еще ближе (и тем более можешь отличить одних от других).

Совсем нет нужды комментировать.

5 – Здоровье позволяет тебе если не отжигать всю ночь до утра, то уж объехать верхом на коне свои владения – легко.

А вот про здоровье просто не будем, достаточно и того, что по всем пунктам выше у губернатора Александра Гусева отрицательный результат.

И в этом случае, как пишет Андрей Черваков, призыв «Он должен уйти!» звучит вполне обоснованно и убедительно.

Помня университетские увлечения Андрея Александровича, могу даже предположить, в чьей роли он себя в этот момент видит. Был такой «Великий знаток человеческой природы» - Никколо Макиавелли. Автор первого по-настоящему политического труда «Государь».

Макиавелли

Прослужил он в правительстве Флоренции 14 лет в должности чиновника, отвечающего за большинство вопросов внешней и внутренней политики.

Андрей Черваков прослужил в воронежском правительстве 10 лет, а в УРП – 8 из них. Дальше ещё интересней. В 1512 году Макиавелли был отстранен от должности, обвинён в заговоре против новой власти, подвергнут заключению и пытке на дыбе. До дыбы в Воронеже не дошло, но уволить на улицу отца двоих детей во время коронавируса – это, если не пытка на дыбе, то наказание ощутимое. И, по-моему, Червакова, как и Макиавелли, заподозрили в заговоре безосновательно. Далее всё трагично, как сама жизнь. Но не без светлого проблеска: попытки Макиавелли вернуться на службу остались безуспешными, но он посвятил себя литературному труду, благодаря которому и остался в веках.

Вот и Андрей Черваков приступил к своему труду, полагаю, это колонка далеко не последняя. Единственный её минус – слишком большая иносказательность. Ведь сам Александр Гусев это вряд ли прочтёт. Ему должен кто-то посоветовать. То есть, скажем, сначала колонку должен заметить пресс-секретарь губернатора Артём Сокольников. Допустим, он заметил и прочёл – интересно же, что пишет человек, к увольнению которого, как считают источники, ты приложил руку. Однако, прочитав про Тригано, Авдеева, вампиров Лукьяненко и про чек-лист, Артём Сокольников совершенно искренне не увидит здесь послания для своего шефа. Но ведь весь смысл в том, чтобы текст прочитал именно главный адресат. Губернатору как воздух требуется иной, не из его окружения, взгляд. Ибо окружению он только позволяет себя закапывать ещё глубже.  

Но Андрей Черваков разговаривает с Пустотой. Не с Петькой Пустотой, как у Пелевина, а с форменной пустотой (хотя, игры ради, в заголовке пишу это слово с большой буквы).

Вариант, при котором губернатор всё прочёл, понял, но это совсем ничем ему не помогло, никак не повлияло - я намеренно не рассматриваю. Потому что, как бы ни был циничен, но ещё немного верю в людей. И уж тем более верю, что словом можно и убить, и спасти, и полки за собой повести.

Иначе придётся признать свои и «Блокнот Воронеж» труды (мы же имеем дело, прежде всего, со словом) бессмысленными. 

Нет! – как говорил герой «Бриллиантовой руки». – На это я пойтить не могу. 

Виктор Лиходзиевский