«Четыре дня тело лежало в ванной»: как ловили убийц воронежского профессора, рассказал следователь

Вспоминаем одно из самых резонансных преступлений столицы Черноземья вместе со следователем по особо важным делам первого следственного отделения первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Воронежской области Евгением Симоновым.

Евгений Симонов

Летом 2020 года Воронеж потрясло жуткое убийство профессора ВГУ Вячеслава Кузнецова, который трудился на кафедре высокомолекулярных соединений и коллоидной химии. Способ расправы и последующее избавление от тела - словно сценарий для фильма ужаса. Но вместо «Оскара» исполнители главных ролей получили большие сроки заключения. Создателями и «актерами» триллера, основанного на реальных событиях, выступили двое друзей: Дмитрий Быковский и Александр Харламов.

Вячеслав Кузнецов

Первый – студент, а потом и аспирант жертвы, его можно даже назвать другом ученого, ведь они общались вне вуза, и молодой человек часто бывал у наставника дома. Второй – никак не пересекался с убитым, лично не знал его, но был наслышан о нем от своего приятеля. Быковский и Харламов познакомились примерно в 2018 году на площадке в парке «Алые паруса», постепенно они сдружились. Судя по рассказам, их сплотила страсть к баскетболу, они даже организовали и тренировали детскую команду.

– Евгений, до преступления Быковский и Харламов занимались баскетболом, в том числе тренировали детей. Как их характеризуют знакомые?

– Знакомые характеризовали их удовлетворительно. Сказать, что кто-то из них мясник – нет. Никто агрессии не проявлял, никто бы никогда не подумал, что они способны на такое. Да, у Кузнецова с Быковского были какие-то конфликты по поводу того, что последний пользовался химической лабораторией в своих целях. Но это были локальные ссоры, не имеющие никакого значения. А Харламов никаких претензий не имел к Кузнецову. Сами по себе они были обычными парнями.

К слову, на суде один из свидетелей характеризовал Харламова как спокойного и уравновешенного человека, который при нем не проявлял агрессии, а Быковского он назвал одаренным химиком с глубокими познаниями.

Был у ныне осужденных еще один знаменатель – любовь к деньгам. Не понимая, почему у одних они есть, а у других нет, товарищи решили пойти на преступление. Жертвой они выбрали Кузнецова, считая, что у профессора есть финансы. Во время преступления подельники похитили мобильный телефон и банковские карты, на которых в общей сложности находилось 1,9 млн рублей.

– Говорили, что у осужденных были проблемы с деньгами. Понятно, что Быковский – аспирант, а Харламова ведь называют «айтишником», неужели у него тоже не было средств?

– Харламов официально нигде не работал, а где подрабатывал – не рассказывал. Его так называли, потому что он схему с денежными средствами придумал. Если бы он был действительно «айтишником», у них бы получилось похитить средства без нападения. Кроме того, Быковский и Харламов не зарабатывали много, были в долгах. Они рассуждали так, что Кузнецов – профессор, сотрудничал с Китаем, занимался зарубежными проектами. По мнению Быковского и Харламова, профессор заработал слишком много денег, и это было нечестно. Решили, как Робины Гуды, забрать у богатых и отдать бедным, то есть себе.

Молодые люди, ныне отбывающие наказание, тщательно готовились к преступлению. Как говорили в СК, еще осенью 2019 года они, имея на руках комплект ключей от квартиры преподавателя вуза, незаконно проникли в жилище, где искали информацию о деньгах в личном компьютере Кузнецова.

Спустя полгода, вечером 4 марта 2020-го, Быковский и Харламов пришли в квартиру к профессору на улицу Красноармейскую. Кузнецов, ничего не подозревая, открыл дверь молодым людям, чем подписал себе смертный приговор.

– Евгений, для СМИ эта история началась 6 марта, когда поисковый отряд опубликовал ориентировку, где говорилось, что накануне пропал Вячеслав Кузнецов. Когда и с чего началось знакомство СК с этим делом?

– Утром 6 марта сестра Кузнецова написала заявление о пропаже брата в отдел полиции №8. 11 марта данный материал был передан в следственный отдел по Ленинскому району города Воронеж, где районные следователи приступили к проведению процессуальной проверки. После чего было возбуждено уголовное дело по статье «Убийство» по факту безвестного исчезновения мужчины.

Злоумышленники старались сымитировать отъезд профессора, забрав, кроме банковских карт и телефона, паспорт, загранпаспорт, полис обязательного медицинского страхования. Но у них вышла осечка.

– Почему именно по этой статье («Убийство»)?

– Были признаки того, что мужчина не по собственной воле пропал. Он не предупреждал о своем отъезде родственников. Хотя Кузнецов близко общался со своей сестрой и информировал ее о своих передвижениях, и, если хотел уехать, говорил ей об этом, чтобы она присматривала за квартирой, поливала цветы. Такая пропажа была нехарактерна для него, и ранее он не пропадал, не был асоциальной личностью. Поэтому было принято решение о возбуждении уголовного дела по факту убийства. К тому же, несмотря на отсутствие документов, при осмотре квартиры очки мужчины валялись на полу.

– Сестра забила тревогу, потому что он не выходил на связь. Верно?

– Да, она ему звонила, он не брал трубку. Это было несвойственно для мужчины.

– Какие версии отрабатывались изначально?

– Кузнецов – возрастной человек, поэтому прорабатывали потерю памяти и то, что он мог заблудиться, пропасть без вести без каких-либо внешних факторов. Прорабатывали разные версии, в том числе и убийство.

Кузнецов и Быковский

– Кто был в подозреваемых кроме Быковского и Харламова?

– Обычно, по нашей практике, подозреваемым мог быть любой человек, в том числе и родственники. Поэтому в первую очередь отрабатывалось все ближайшее окружение Кузнецова, включая Быковского. Проверялись все версии. Конкретного подозреваемого изначально не было, но отрабатывались все.

Когда Быковский и Харламов беспрепятственно вошли в квартиру Кузнецова, они приставил платок, пропитанный хлороформом, к лицу ученого. Началась борьба, пока профессор не захрапел. Спящему связали скотчем руки, ноги, переложили на кровать. Так говорил Харламов на одном из судебных заседаний. Кстати, примерно за неделю до описываемых событий Харламов на себе лично опробовал хлороформ, который принес Быковский. 

«Поднес смоченный платок, вдохнул. Прям хорошо, знаете, поспал. Но с утра болела голова, и помятое состояние было», – вспоминал на суде один из осужденных.

По его словам, после нападения Быковский ушел, а сам он стал проводить техническую подготовку для списания средств, периодически подходя к Кузнецову, проверяя его дыхание. Ночью же, 5 марта, он обнаружил, что преподаватель вуза не дышит. Его смерть наступила из-за развития острого отравления хлороформом с параличом дыхательного центра, а также травмы шеи.

«Честно скажу, я растерялся. Хрен знает, что обычно люди делают в такой ситуации, но звонить в «скорую» не хотел, потому что прекрасно понимал, что будет слишком много вопросов и что за этим последует», – говорил суду Харламов.

Вместо медиков он позвонил подельнику. Тот приехал. Тело перетащили в квартиру, которая была снята по соседству, думая, что с ним делать. Как утверждал Харламов, расчленить мертвого – совместное решение.

Однако они не сразу взялись за ножовку.

– Как вышли на Быковского и Харламова?

– Была длинная цепочка раскрытия. Я считаю, как и во всех таких делах, их сгубила жадность, потому что они пытались денежные средства, которые находились на счетах Кузнецова, вывести незаконным методом. Хотели, чтобы мы потеряли их цифровой след. Быковский с Харламовым договорились на деньги купить биткоины (эта валюта у нас неофициальная) и потом продать их и вывести средства. Они считали, что данные по биткоинам нам никто не даст. Но ошиблись, и мы их нашли. Нашли по денежным средствам, которые начали сниматься со счетов Кузнецова, вышли на человека, который на эти деньги купил биткоины, потом продал, перевел деньги товарищу Харламова, и уже осужденные начали снимать деньги себе.

– Вы отрабатывали Быковского как подозреваемого, но вышли на него только благодаря денежным операциям?

– Да. Быковский, пока мы не нашли останки, вел страничку в социальной сети «ВКонтакте» и там просил помочь людей найти Кузнецова, сам участвовал в поисках, чуть ли не ежедневно звонил сестре Кузнецова, спрашивал, как продвигаются поиски, интересовался, чем может помочь.

Скриншот страницы Быковского 

– В какой период их поймали, и как они себя вели на допросах?

– К июню их начали подозревать. 10 июля мы попали в квартиру к Харламову, где и были обнаружены останки Кузнецова. При допросах они, конечно же, были удивлены, что мы смогли их найти. И изначально давали показания правдивые. Их слова на допросах совпадали, показания отличались лишь в мелочах, которые не относились к делу. Задержанные перекладывали вину друг на друга, кто что придумал. Но тут их обоюдная идея была. Харламов предложил, а Быковский не стал отказываться. Быковский познакомил Харламова с Кузнецовым, рассказал о деньгах, что он сотрудничает с Китаем, в ВГУ зарабатывает, живет один. И выражал недовольство от этого.

Тело Кузнецова расчленили спустя четыре дня. Сложили по пакетам. Перевезли в рюкзаках в съемную квартиру Харламова, которая расположена в переулке Ольховый. Передвигались на маршрутках. Пакеты с фрагментами трупа поместили в контейнеры, залив все кислотой.

«Разложили, залили, забросили на балкон, закидали книгами и забыли. Всё», – рассказывал в суде Харламов.

– Что увидел Следственный комитет, когда зашел в квартиру к Харламову?

– Обычная квартира, обычная обстановка. На балконе стояли контейнеры, при открытии почувствовали характерный запах. Контейнеры и содержимое были направлены на судебно-медицинскую экспертизу, где было установлено, что там хранятся останки Кузнецова. Контейнеры не сильно прятали.

Фото СУ СК РФ по Воронежской области 

– Закрытые контейнеры запах не пропускали?

– Нет, они герметичные. Там был нетипичный трупный запах. Кислота нейтрализовала запах, она уже сроднилось с веществом.

Фото СУ СК РФ по Воронежской области 

– Если бы на Быковского и Харламова не вышли, им удалось бы растворить останки до конца?

– Смогли бы, потребовалось бы немного больше времени. Конечно, какие-то крупицы ДНК мы бы нашли в контейнерах, но было бы сложнее доказать, что это именно убийство. Тем более, если бы они заняли позицию, которой придерживались после, мол, он умер от сердечного приступа. А когда мы нашли останки, там оставались кости и был сломан щитовидный хрящ, который свидетельствовал об удушении человека.

Фото СУ СК РФ по Воронежской области 

Из показаний Харламова на одном из судебных заседаний: «Никто не душил его [Кузнецова]. В ходе, скажем так…назову как есть. В ходе расчленения конкретно голову и шею пришлось отрывать. Вполне вероятно, тогда и повредили. Никто не душил». 

– Не рассказывали, почему выбрали именно такой способ избавления от тела?

– Они говорили о том, что это был самый быстрый способ, в химии растворить, и никаких доказательств и ДНК не найдут. Плюс у них был доступ к химическим веществам. Это был для них самый легкий способ.

– Кузнецова убили в его квартире, а затем перетащили в арендованную, где он находился 4 дня. А потом они его ножовкой распилили. Почему ждали так долго?

– В течение этих четырех дней они решали вопрос с деньгами, как их вывести и положить себе в карманы. У них в ванной лежало тело, а им было все равно. Они раздавали долги, покупали себе вещи.

Спустя четыре дня начал исходить запах. Харламов распилил ножовкой тело убитого, поместили в пакеты и на маршрутном такси привезли останки в квартиру Харламова. Даже не понимаю, во сколько пакетов они упаковали фрагменты, ведь запах все равно должен был быть.

– По времени сколько заняло расчленение?

– Ночь.

– Харламов продолжал жить в этой квартире?

– Да, все это время он там жил.

В судебном заседании изначально мужчины не признали вину, после исследования доказательств и вовсе отказались от дачи показаний. Затем Быковский неожиданно вспомнил, что его якобы били правоохранители, поэтому на следствии он оговорил себя. Однако после процессуальной проверки было отказано в возбуждении уголовного дела.

Затем подсудимый Харламов полностью признал свою вину, заявив, что он пошел на дело совместно с Быковским, который был идейным вдохновителем, ведь именно он сообщил о крупной сумме денег на счету своего старшего товарища. При этом «айтишник» говорил, что они не хотели убивать Кузнецова, их целью были деньги, все инструменты для расчленения трупа были приобретены уже после его смерти.

– На суде звучала версия, что они не шли убивать, а просто хотели усыпить и похитить средства, но перестарались…

– Я скажу версию в пользу того, что они хотели его убить. Они заранее арендовали квартиру в соседнем доме, Харламов несколько суток жил в этой квартире, высматривал, какая проходимость мимо дома, кто к Кузнецову приходит, во сколько он ложится спать, ориентировался по потухшему свету в окнах. Заранее они купили ножовку, скотч, Быковский взял на кафедре хлороформ для усыпления. У них уже умысел был, они уже настроены были на убийство. У Быковского и Харламова не за одну минуту появилась идея растворить убитого в кислоте. Они заранее обговаривали это. Они шли на это уверенно, делали все четко, не было неразберихи, каждый занимался конкретно своим делом.

– На этапе следствия Быковский и Харламов тоже говорили, что они хотели убить его или следователи к этому пришли?

– Они так и говорили, и мы верим первоначальным показаниям. Это потом они посидели в СИЗО, поговорили с сокамерниками и начали себя выгораживать: не хотели, так получилось. Но уголовное дело строится не только на показаниях обвиняемых, а в совокупности на показаниях свидетелей и результатах судебно-медицинских экспертиз. Мы правильно квалифицировали их действия, считаем, что у них был сговор заранее убить. И суд с нами согласился.

На суде Быковский внезапно заявил, что его при задержании избили, надели пакет на голову, погрузили в авто, где побои продолжались. По версии мужчины, в отделе пытки продолжились, и именно поэтому он согласился дать любые показания и написать явку с повинной. Признание, с его слов, он дал под давлением: «Когда пришел бесплатный адвокат, я ничего не сказал и придерживался тех показаний, что давал. Почти год содержусь в СИЗО, мое моральное и психологическое состояние ужасное, уже ничего не страшно. Все это время я надеялся на правосудие». 

– Во время суда Харламов, он хоть и говорил, что они перестарались, но не отрицал свою причастность, а Быковский внезапно заявил, что на этапе следствия дал признательные показания под пытками. Конечно, при проверке это все было опровергнуто. Как можете прокомментировать это?

– Они не сильны в юридической сфере и не знают, как складывается доказательственная база в уголовном деле. Быковский на стадии следствия вел себя лояльно, знакомился с материалами, не затягивая. Осознавал, какая будет вина и что ему могут присудить. Харламов же, наоборот, затягивал ознакомление с материалами уголовного дела, придумывал какие-то версии, затруднял работу следствия по закреплению доказательственной базы и направлению уголовного дела в суд. Но затем Харламов и Быковский поменялись местами. Харламов осознал, ЧТО собрано и его слова ничем не помогут, потому что помимо них есть другие доказательства. А Быковский почему-то подумал, что в случае, если он не рассказал бы нам изначально правду, мы бы никогда не доказали убийство. Поэтому он и стал заявлять о пытках, пытаясь «выбить» из доказательственной базы свои слова, якобы он дал признательные показания под гнетом правоохранителей. Конечно, это не так. И помимо показаний у нас были и другие доказательства.

Все судебное следствие он вел себя вызывающе, придумывал себе оправдания. А Харламов смирился и даже попросил прощение у потерпевшей. Но на следствии все было по-другому. Они друг друга стоят.

Из последнего слова Харламова: «В рамках последнего слова хотелось бы попросить суд быть объективным при вынесении приговора и учесть все обстоятельства уголовного дела. Хочу еще раз принести свои глубочайшие извинения потерпевшей стороне. Прошу учесть тот факт, что как бы не сложились обстоятельства, я сознательно шел на преступление, но моим мотивом было все, что угодно, но не убийство. Я ни в коем случае не отрицаю, что в результате моих противоправных действий умер человек. Но это скорее характеризует меня как человека, не до конца осознававшего то, на что иду. Сознание того, что я совершил и к чему это привело, пришло не сразу. Поверьте, у меня будет много времени, чтобы это осознать, еще и еще много раз об этом сожалеть. Обращаясь к вам, господин судья, прошу быть просто объективным при вынесении приговора. Я хочу попросить вас дать мне возможность хотя бы просто выйти из тюрьмы. Вы читали дело, прекрасно понимаете, что я страдаю эпилепсией, у меня куча других проблем со здоровьем. Мне очень тяжело придется в тюрьме. Это так и должно быть, поэтому я ни в коем случае не хочу давить на жалость, на болезнь и маленького ребенка. Просто хочу выйти когда-нибудь, продолжить работать и никогда не ввязываться ни во что подобное. Цена ошибки хоть и измеряется десятилетием, но, надеюсь, у меня будет возможность вернуться в общество и всю оставшуюся жизнь стараться искупить свою вину за то, что я совершил».

Быковский был менее красноречив и продолжал намекать на невиновность: «Я готовился, хотел напомнить суду разные разъяснения, квалификации, фальсификации, статьи из уголовного кодекса, уголовно-процессуального кодекса. По сути, следствие и прокуратура опирались на слова. Но потом подумал, что вы это все сами видели, читали и слышали. Повторяться в том, что я не считаю себя виновным, мне нет никакого смысла. Просто хотел, чтобы вы отнеслись со всей ответственностью к данному вопросу и руководствовались законом тем, как он написан, а не тем, как кому-то хочется его читать».

– Они рассказывали, что они в дальнейшем собрались делать? Каковы дальнейшие их планы?

– Они просто хотели поправить свое финансовое положение, покупали какие-то дорогие модные вещи, раздали все долги. Куда-либо уезжать они не планировали, а если бы хотели, давно ухали.  

15 февраля 2022 года в стенах Воронежского областного суда на протяжении 1,5 часов оглашали приговоры для 35-летнего Дмитрия Быковского и 31-летнего Александра Харламова.

Расчленителям на двоих дали 40 лет колонии строгого режима. Или 21 год для Быковского, который хорошо знал свою жертву, и 19 лет – для Харламова. Обоим в сроки зачтено нахождение в СИЗО.

«Думала, что дадут пожизненное, но и этого им достаточно, чтобы посидеть и подумать», – сообщала журналистам сестра профессора.

Мужчин признали виновными сразу по нескольким статьям: убийство Вячеслава Кузнецова, нарушение неприкосновенности жилища, похищение документов, разбой (ст.139 ч.1; ст.325 ч.2; ст.162 ч.4 п.п.б,в; ст.105 ч.2 п.п.ж,з УК РФ)

После первый апелляционный суд в Москве изменил аспиранту зверски убитого профессора обвинительный приговор без переквалификации преступления со смягчением наказания – 20 лет в колонии строгого режима.

– Евгений, вы такого приговора ожидали? Им же пожизненное грозило…

– Суд принимает решение, и мы не в праве его комментировать.

– Это довольно жуткое дело лично вас потрясло?

– Потрясло своим безразличием. Четыре дня тело мужчины лежало в ванной, а они разбирались со своими финансовыми проблемами. Они цинично себя вели, даже не переживали за то, что сделали, у них не было раскаяния и сочувствия.

«Блокнот Воронеж» благодарит за помощь в подготовке материала СУ СК РФ по Воронежской области

Подготовила Саша Голубничая