Кловерфилд, 10: англосаксы раскрывают тайну о Русских и пол-тайны о Женщине

Название нового ужастика от отца «Lost»/«Остаться в живых» Джей Джей Абрамса сразу и не запомнишь. Не всякий даже выговорит с ходу это «Кловерфилд, 10». И уж конечно неподготовленный воронежский зритель не увидит здесь привязки к другому проекту Абрамса - «Монстро» 2008 года.

Ведь редко кто из отечественных зрителей интересовался, что вылезшее из океана 45-метровое чудо-юдо, показанное восемь лет назад трясущейся камерой, получило название «клеверное поле» (как и военная операция по его уничтожению).

Все эти сложносочинённые опасные связи вполне в духе продюсера «Lost», да и сам отчётный «Кловерфилд, 10» полон фирменного стиля «потеряшек».@bloknot_voronezh

Через несколько минут после начала кино, мы уже в бункере, из которого выходить нельзя, потому что воздух наверху отравлен. То ли ядерным взрывом, то ли прищельцами. Характерны и диалоги. Героиня, очнувшаяся после автоаварии, привязанной в койке в камере напоминающей пыточную, интересуется у своего надзирателя, что ему нужно.

- Тебе повезло, - отвечает тот. - Я спас тебя от смерти.

Очень по-лостовски.

Сценарий, по которому снимает Дэн Трахтенберг, между тем не так изощрён и многопланов. В бункере находят приют три человека. Протагонист фильма - звезда, как говорится, «Пункта назначения 3» и «Крепкого орешка 4» Мэри Элизабет Уинстед. Владелец убежища (Джон Гудман) - толстяк с узнаваемым всеми без исключения лицом.

Берёт на себя роль её отца, потенциально – любовника. 

А его помощник по строительству «ковчега» (Джон Галлахер-младший) исполняет роль «дурного сына», его лицо ничего не говорит отечественной аудитории.

Запланировано, что четыре пятых экранного времени актуальным остаётся один вопрос, врут или нет «отец» и «сын» о вселенской катастрофе за окном бункера? Разбивающие голову об это окно случайные визитёры (якобы сошедшие с ума от облучения) как будто выступают свидетелями со стороны нового «Ноя». К библейскому патриарху есть и прямые отсылки: параноидальный герой  Гудмана цитирует Писание и нравоучительно замечает, что строить ковчег обычно имеет смысл задолго до катастрофы. Отчего такие строители, мол, и смахивают на чудиков.

Если говорить о сущностном ядре сюжета, то оно содержит пару пригодных для нашего общежития вывода.

Во-первых, тот, кто спасает тебе жизнь, не обязательно должен оказаться просветлённым добрым человеком. Второй вывод важнее, ибо проговаривает предпоследние тайны женской сущности. Если женщина решила уйти, её не удержит ни Бредли Купер (голос в автоответчике героини до катастрофы), ни «отец-любовник», ни монстрик маленький, ни монстр огромный. То есть, как бы ни нарастала брутальность посягающих на подраненную красотку самцов, она всё равно пойдёт, куда захочет. В данном случае – на голос другой женщины, который тоже  может оказаться ловушкой, но – желанной. Вообще, с этим  феминистским подтекстом Абрамс (или Трахтенберг?) хоть и следует в кильватере нашей с вами современности, но за сёстрами (бывшими братьями) Вачовски ему, конечно, не угнаться.

Что особенно удалось, так это политическая актуализация. В деталях, как положено. Скажем, обитатели бункера предполагают, что атака, после которой разразился апокалипсис  - дело рук русских (а то в 90-е  - начало "нулевых" нас как главных врагов было затмили ирак-иран-корея). Первенство русских по теории заточенцев оспаривают только злобные пришельцы. Ещё один образ в копилку рупора Следственного комитета РФ Владимира Маркина, разоблачающего тысячелетний план наглосаксов.

Виктор Лиходзиевский