Черный список пациентов и лица мертвых: изнанку работы скорой помощи раскрыли в Воронеже

Фельдшер скорой помощи — это не просто профессия, а настоящее призвание.

Эти профессионалы сталкиваются с уникальными вызовами каждый день, оказывая помощь в самых критических ситуациях. Их действия могут спасать жизни, но каждая минута на счету, и каждое решение имеет огромное значение.

Почему в скорой ненавидят бахилы, что таит в себе "черный список" адресов, и как принимают решение, чью жизнь спасать в первую очередь, рассказали «Блокноту» заместитель главного врача по оперативной работе Константин Каршков и заведующая подстанцией, вpач скоpой медицинской помощи Ирина Сонникова.

Почему я должен идти до машины скорой пешком?

Конечно, если у вас случился инсульт или вы задыхаетесь, фельдшеры не заставят вас идти до скорой самостоятельно. Об этом даже речи быть не может.

Однако в случае, если вы в состоянии дойти сами, то вас на носилки никто не положит, да и, оказывается, не обязаны.

В случае, если, к примеру, пациент более 100 кг находится где-то в подвале или не может покинуть жилище на высоком этаже, к помощи медработники привлекают и спасателей.

– Это их добрая воля, но нам обычно они не отказывают. Я сам работал на скорой и помню случаи, когда передавали пациента из рук в руки, потому что на этаже нельзя было просто развернуться. Помощь сторонних лиц – она нужна и важна, – отметил Константин.

За что «прилетает» фельдшерам

«Слесарь переобулся, а работник скорой помощи – нет», - жалуются порой воронежцы. Для фельдшеров это вообще больная тема. И, кстати, в 2016 году Минздрав поставил в этом вопросе точку.

– Во-первых, у нас есть приказ об оснащении бригад скорой помощи, в котором бахилы НЕ прописаны. Они не обязательны к исполнению. Во-вторых, если речь идет об экстренности, то о каких бахилах можно думать? Конечно, иногда люди нас просят надеть их, и мы обычно соглашаемся.

Однако бывают и такие, кто дают нам пакеты на ноги, лишь бы мы не заляпали пол. Конечно, здесь мы будем отказываться. Работник банально может поскользнуться и получить какие-либо травмы. Иногда предлагают и использованные бахилы, ну это уже неуважение к сотруднику.

Где-то мы действительно идем на встречу, если это, например, дети маленькие, и если нам адекватно предложат, – отмечает Константин.

По словам замглавы по оперативной работе, есть и такие горожане, которые жалуются на бахилы не только на имя главврача, но и в региональный минздрав, губернатору и даже президенту.

– Причем люди совсем не дают отзыв о качестве работы, помогли, не помогли, их волнуют бахилы. Когда речь идет о жизни, наверное, такие вещи должны отходить далеко на задний план, – дополняет Константин.

Бывает и такое, что воронежцы бесятся с того, что они…не больны!

– Фельдшеры, например, приезжают, и опровергают диагноз "инфаркт", а женщина вскрикивает: «Как это нет?». Радоваться надо, а люди, наоборот, расстраиваются. Это до сих пор поражает, – комментирует Константин.

Вас снимает "скрытая" камера

Как рассказал заместитель главврача по оперативной работе, в ВССМП иногда поступают обращения на грубость от работников скорой.

К примеру, если это происходит во время диалога с диспетчером, то там все разговоры записываются и можно отследить, кто прав, а кто нет. Но как же понять, кто кому нагрубил во время выезда?

– Не так давно у нас появились видеорегистраторы, которые вешают прямо на сотрудников. В Воронеже они как пилотный проект, пока их не так много. Их включают во время конфликтных ситуаций. Недавно разбирали жалобу от женщины на то, что работники ей грубили, а благодаря камере мы это опровергли. Скорее там с ее стороны было скептическое отношение к фельдшерам, мол, не так давление померили, не те таблетки назначили, не тот диагноз поставили и т. п., – поясняет Константин.

«Черный список» и разборки

Пациенты бывают разные: пьяные, истеричные или агрессивные. Новый вызов – это новое испытание, на котором никогда не знаешь, чего ожидать. Если речь идет о какой-нибудь перестрелке или поножовщине, вместе с медиками приезжает и полиция, только вот кто приедет раньше – всегда загадка.

- Отправили меня как-то на вызов, у человека огнестрельное ранение в Юго-Западном районе. Мы приезжаем, там полиции больше, чем соседей в доме. Подхожу, а мне говорят: "Да там уже все"! Я думаю о самом плохом, что мы не успели, а на деле оказывается, что два пьяных друга выпивали, и одному стало плохо. Товарищ ему сказал: «Да щас я тебе скорую организую», и наврал диспетчеру, что у того огнестрел.

Еще была история, когда на вызове меня ударил пациент за то, что в 4 утра мы якобы слишком долго к нему ехали. Удар был такой, что я упал и потерял сознание, в итоге помощь уже понадобилась мне, лежал потом в "Электронике", – поделился Константин.

К слову, у работников скорой есть некий «черный список» адресов, куда выезжать потенциально опасно. Обычно это притоны или места, где живут особо агрессивные или асоциальные личности.

– Туда без полиции мы не приезжаем, ну и, конечно, не отправляем туда женскую бригаду, – поясняет медик.

Почему скорая едет долго?

Все вызовы, поступающие в скорую помощь, делятся на экстренные, где есть угроза жизни, и неотложные, где нет явной опасности.

Форма помощи определяется в момент, когда вы звоните в скорую. Диспетчер в зависимости от проблемы решает – направлять вам бригаду немедленно, или вы все-таки можете подождать.

Как поясняет Константин Каршков, если вызов экстренный, то скорая приедет максимум за 20 минут, а вот с «неотложкой» есть нюансы.

 

– Их передают только при отсутствии экстренных вызовов. Пока мы их не отработаем – неотложные выполняться не должны. Для оказания неотложной помощи норматива доезда нет, он не регламентирован. Чаще всего такие вызовы, как температура, давление, и т.п, мы передаем в поликлинику, чтобы у нас было больше времени для экстренных вызовов. Поэтому, когда люди жалуются, что к ним на вызов о давлении приехали через 2-3 часа, нельзя сказать, что это хорошо, но законодательно мы ничего не нарушаем, – поделился заместитель главы по оперативной работе.

Нашлись и такие, кто решил обойти эту систему. По словам Константина, есть воронежцы, которые называют диспетчеру самые страшные симптомы, лишь бы бригада быстро приехала.

– И самое страшное, что в это время кому-то действительно необходима помощь, а мы тратим время на таких «умников», - возмущается Константин.

А кушать когда?

Обед есть, но формально его нет. То есть если в это время придет вызов, то трапезу придется отложить. Жизнь человека превыше всего.

В целом хочется отметить, что свободных бригад никогда нет. Они всегда на каком-то выезде, будь то экстренный или неотложный. Поэтому не думайте, что кто-то может прохлаждаться, пока вам или вашему близкому плохо.

– Нам иногда говорят: «Почему вы едете так долго? Мы находимся от вас в 5 минутах!», но люди не понимают, что машин свободных попросту нет. К тому же мы работаем не по району, а по всему городу и даже больше.

Была ситуация: произошло ДТП в Семилукском районе с большим количеством пострадавших. Диспетчеры связались с нами и с Хохольским районом, произошло межрайонное взаимодействие. Нам туда пришлось отправить свои бригады, потому что в том районе свободных не было, – отмечает Ирина Сонникова, заведующая подстанцией скорой медпомощи.

Вопрос жизни и смерти

Представьте, что перед вами задыхается маленький ребенок, и в это же время умирает 70-летний пенсионер. Кого вы спасете первым?

В таких ситуациях это решают оперативный отдел и старшие врачи, которым подчиняются диспетчеры. Они следят за обстановкой и направляют бригаду на вызов. По словам Ирины Сонниковой, главными по очередности являются вызовы на улице, а также те, где есть дети или беременные женщины.

– Взрослый человек может нести за себя ответственность и пояснить, что болит. А ребенок не может сказать и что-то предпринять. В случае с беременной тоже все понятно – тут идет речь о спасении двух жизней, а что касается улицы – там может происходить все что угодно, будь то ДТП или потеря сознания.

– А если один вызов – это роды, а второй – это ребенок на грани смерти?

– О таком думать даже страшно, но нам приходится иногда с таким сталкиваться. В этой ситуации нужно взять себя в кулак и работать оперативно. Каждая секунда будет на счету.

Нервы ни к черту

Конечно, помимо ссор и скандалов, работникам скорой приходится чуть ли не ежедневно наблюдать и серьезные травмы, и несчастные случаи, и смерть.

По словам Ирины, она до сих пор помнит лица тех, кого в свое время не смогла спасти.

– Спустя столько лет они все равно перед моими глазами. Такое остается с медиками навсегда. Я считаю, что нашей профессии просто необходимы психологи. Когда человек измотан болезнью, он на стрессе постоянно, а к нему приезжает человек, который измотан работой. Представьте, что из этого получается. Как научить сотрудника находить общий язык и себя сохранить не в свой ущерб? Это очень тяжело, - делится Ирина.

Елизавета Каковкина
Фото: Дарья Шенцева