Дёгтев писал акафист русским, когда само слово было под запретом

На минувшей неделе стало известно, что в Воронеже появится мемориальная доска писателя Вячеслава Дёгтева.

45-летний Вячеслав Дёгтев умер от обширного инсульта в апреле 2005 года. Он был на пике творческой карьеры. Выступал эдаким новым русским реалистом в эпоху постмодерна. Дёгтев задолго до присоединения Крыма к России слагал рассказы о русском мире, о героях Чеченской, Афганской и других войн 80 - 90-х годов. Вячеслав Дёгтев был мастером эпатажа и убеждённым русским патриотом.

Городская комиссия по культурному наследию одобрила идею мемориальной доски 23 марта 2021 года (расходы взял на себя предприниматель Геннадий Чернушкин); спустя 16 лет после смерти писателя и почти столько же лет прений инициаторов мемориала с воронежскими чиновниками. Источник «Блокнот Воронеж» сообщает, что решающим стало активное подключение к процессу писателя и депутата Госдумы Сергея Шаргунова, «засадным полком» которого является его тесть, советник президента России по культуре Владимир Толстой, большой поклонник творчества воронежского мастера эпатажа.

Это ещё одна особенность Вячеслава Дёгтева – среди его преданных читателей обнаруживались очень разные, подчас, ничего общего не имеющие меж собой люди.

Николай Алимкин

Образом своего Дёгтева с «Блокнот Воронеж» в нашей рубрике «Комментарий недели» поделился известный адвокат Николай Алимкин:

- Я современник Вячеслава Дегтева, писателя, всю свою короткую жизнь писавшего акафист России и русским в то время, когда и то, и другое слово было под запретом, едва ли не бранным. Мы существовали в одном городе, на соседних улицах, на расстоянии двухсот метров друг от друга. Но мне повезло, я не был с ним знаком: и теперь, спустя 16 лет после его смерти, я продолжаю  восхищаться его
рассказами без тех погрешностей, которые вносит личное знакомство с
автором в оценку его творчества. 

А оценивать есть что: по моему мнению, Вячеслав Дёгтев с его рассказами стоит в одном ряду с Джеком Лондоном, Василием Шукшиным, Юрием Казаковым. Совершенно очевидно, что как Париж стоит мессы, так и город Воронеж стоит установки мемориальной доски на доме, где жил Вячеслав Иванович. Единственное, о чём сожалею, что не у всех нас, а только у Геннадия Чернушкина возникла потребность сделать городу подарок, значимость которого обязательно оценят наши потомки, потому что они, наши потомки,
вслед за героями Вячеслава Дегтева, лучше нас поймут, что «стоять надо твёрдо - даже в грязи!». О смерти Вячеслава Ивановича, о её внезапности и несвоевременности говорят знавшие и любившие его люди. Как всякий настоящий русский писатель, он вобрал в себя
столько окружавшей его боли, сколько смог вынести, чтобы оставить нам взамен свои чудесные рассказы, которые рано или поздно, я уверен, будут в учебниках если не наших детей, то внуков.

Виктор Ганик