Что такое «слабое место» у русских

Такое же 16 ноября, как сегодня, 78 лет назад вошло в отечественную историю как русские Фермопилы.

Такое же, но не такое. Тогда был снег, был мороз, была Война, шёл 1941 год.

И 28 панфиловцев стали героическим мифом нашей истории, как 300 спартанцев - мировой. Великое или героическое событие неизбежно мифологизируется, но это не значит, что миф – это ложь.

У подвига 28 панфиловцев очень противоречивая судьба. Его дискредитация случилась не только потому, что пропал СССР, чьими героями стали 28 панфиловцев. Ещё при Союзе главная военная прокуратура объявила подвиг литературной выдумкой журналистов газеты «Красная Звезда». А в наши дни, в скинувшей «проклятое иго» новейшей России многомудрый директор Государственного Архива РФ Сергей Мироненко заявляет об историческом мифе, который «насаждало государство».

Но сегодня будет не столько об истории, сколько – о кино. Фильм «28 панфиловцев» Андрея Шальопы и Кима Дружинина вышел ровно три года назад; я посмотрел его на днях. Это нужное кино. Правильное. И, конечно, сразу оболганное «разоблачителями» мифов.

К слову, им хорошо ответил товарищ создателей фильма Дмитрий (Гоблин) Пучков: «Напал Гитлер на СССР? Напал. Стояла дивизия Панфилова? Стояла. Была битва 4 роты у Дубосеково с превосходящим кратно и технически противником? Была. Врага остановили? Остановили. И где ложь?»

Да, сколько конкретно было бойцов на данной позиции, никто не знает. Может 50, может 80, а может и именно 28. Кстати, спартанцев у Фермопил тоже было не 300, а несколько больше. Но их геройское дело остаётся геройским.

Отчётное кино начинается за 2 дня до боя, с вечерней панорамы деревни, где стояли бойцы.

Очень знакомая панорама. Мы не только видели, но бывали на этих улицах - каждый, кто не провёл всю жизнь в мегаполисе. Деревни по вечерам и сейчас, спустя 78 лет, точно такие. А люди?

- Психологический настрой, понятно, самое первое, - эти слова лейтенанта Угрюмова, который проводит обучение бойцов четвёртой роты, открывают действие. Он рассказывает о немецких танках, зарисовывает их, ведь далеко не всем ещё  доводилось видеть танки.

Тот же Дмитрий Пучков настаивает, что бой в этом кино показан так, как это бывает на самом деле. Бой - это главное. На протяжении первых получаса бойцы к нему готовятся, а потом полтора часа воюют.

Но и полчаса до боя, это полчаса очень плотного текста. И инструктаж хорош, и совещания штаба, и даже неожиданный культурологический ночной разговор бойцов про 7 самураев, великолепную семёрку ковбоев и, конечно, про 300 спартанцев.

Легендарный политрук Клочков читает с листа газеты про подвиги Красной армии. Стругающий бревно для деревянного макета танка эпичный красноармеец Москаленко его обрывает:

- Я вот думаю, политрук, может тебе признаться не ловко, что у тебя махорка вышла, так я достану. Только скури уже свою прессу…На дворе ноябрь, а у тебя, Василий Георгиевич, листок чуть не сентябрьский.

- Ну точно сентябрьский, - соглашается политрук, впоследствии известный фразой о том, что «отступать некуда, позади Москва».

- А я вот не знаю про роту Куренкова (кстати, тоже был политруком – ред.), - говорит другой боец.

- А чего там знать, подбрили с восьми Дегтярёвых батальон фрицев, так что те ели ноги унесли, в каждой сводке такое, - поясняет Москаленко.

- Ну так правильно…

Цитировать хочется все полчаса. Тем более, что хореографию боя описывать дело неблагодарное, это надо смотреть. Другое дело – слова. 

Только ещё один диалог. Происходит в начале боя между красноармейцами - русским и казахом (дивизия Панфилова была сформирована в Алма-Ате и Фрунзе). Тот, что постарше, говорит про немцев: «Они щас знаешь как думают – что всё рассчитали, нашли у русских слабое место. И к шоссе раз и между наших частей проскочат…Но мы покажем им, кто такие русские и что такое у нас «слабое место».

- Покажем. Но вообще-то я - казах.

- А казах чего не русский? Что ты мне голову морочишь. Мы щас же за Россию дерёмся или за что? За Казахстан будем драться - всем покажем, кто такие казахи!

- Договорились.

К статье о фильме в Википедии привязаны страницы почему-то о двух панфиловцах Дуйшенкуле Шопокове и Мусабеке Сенгирбаеве. Оба – из колхоза, вчерашние трактористы. Как большинство Красной армии, и как многие ополченцы на Донбассе в 2014-м. Помнится, от этого обстоятельства кого-то из «разоблачителей с хорошими лицами» корчило. Ведь не могут же обычные парни здорово воевать. Кто-то им должен помогать по геополитической надобности.

Или вот великий кинокритик Антон Долин назвал фильм «никудышным», потому что авторы «не сообщают новой информации, не дают неожиданных эмоций, вообще ленятся». Похожим на Долина критикам также не хватило любовной линии, воспоминаний солдат о мирной жизни и прочего.

Иной раз думаешь, с какой планеты эти милые люди. Про что, по их мнению, кино?

А фильм вот о чём. Там, где должны были защищаться 6-7 человек, бился один. Эта крайне жидкая оборона никого остановить не могла в принципе. Без дальнобойных орудий против вражеских танков с тремя тысячами пехоты, да ещё после того, как по тебе отработала артиллерия. Но – остановила.

(История создания кино в этом плане соответствует истории панфиловцев. Задуманное, кажется, ещё в 2009 году, кино по ходу своего создания несколько раз рисковало не дойти до зрителя. Был объявлен сбор средств. И люди поверили в фильм, деньги собрали. А потом ещё пришли в кинозалы и при бюджете в 150 млн, фильм собрал 385 млн, своего рода чудо для российского проката)

Про чудо и кино.

Про мужчин перед лицом смерти. О том, какими они становятся в этот момент. Фильм о Родине и мужском братстве - когда не смеешь трусить, если товарищ рядом не трусит, потому что не трусишь ты. Прав был лейтенант, психологический настрой - это самое первое.

Потом, спустя 6 лет, один из выживших панфиловцев будет арестован военной прокуратурой («разоблачители» наших дней это использовали по полной), окажется предателем. Бывает и такое. Но не в тот день 16 ноября 1941 года.

Виктор Лиходзиевский