Убийство авторитетного бизнесмена на юге Воронежской области чревато новым судебным скандалом

Кантемировский районный суд отправил на принудительное лечение 59-летнего Сергея Пархоменко, обвиняемого в убийстве односельчанина. Признавшийся преступник был признан невменяемым. Однако сторона вдовы убитого заявила о «необъективности» следствия и настаивает на возвращении дела прокурору.

16 февраля 2016 года в Кантемировском районе из автомата Калашникова во дворе своего дома был застрелен Борис Гацуц. Подозреваемый был вскоре установлен – местный фермер Сергей Пархоменко. Кантемировский районный суд (судья Елена Зигунова) начал рассматривать дело 15 ноября и первые же его заседания породили больше вопросов, чем ответов.

Заметим, что, как фиксировали региональные СМИ, с самого начала в этом деле среди других версий рассматривалась версия о заказном убийстве. В целом же, информация поступала скупая. СМИ писали, что на улице Космонавтов в селе Митрофановка двумя выстрелами был убит 59-летний местный житель. Называли Бориса Гацуца и предпринимателем, и меценатом, и бывшим депутатом районного совета. Причём, на следующий день после убийства в рубрике «народные новости» популярного еженедельника «Моё» написали, что в Митрофановке застрелен «местный авторитет».

Когда в конце февраля обвиняемый определился (Сергей Пархоменко признал вину), следственный комитет и пресс-служба полиции распространили через тот же еженедельник информацию, что прежде чем выйти на след преступника, «стражам порядка пришлось опросить почти всё село — 180 человек». Это притом, что по данным на 2014 год в Митрофановке уже проживало более 6 тысяч. Так спешили подчеркнуть колоссальный объём проделанной работы, что даже не заглянули в статистику?

Итак, обвиняемый Сергей Пархоменко сам признался в убийстве односельчанина и показал следователям, где зарыл автомат Калашникова, который  был куплен им на «чёрном рынке». Вскоре одна психолого-психиатрическая экспертиза (Курская клиническая психиатрическая больница), а затем другая (Институт имени Сербского) показали, что Сергей Пархоменко был в момент преступления в состоянии невменяемости. Следователи направили уголовное дело по факту убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и незаконного хранения и ношения огнестрельного оружия (ч. 1 ст. 222 УК РФ) в суд для применения «принудительной меры медицинского характера».

Все как будто были удовлетворены. Следователи поймали преступника, который сознался в убийстве на почве старого конфликта о земле. Прокурор вышел с железным обвинением на суд. А подсудимому вместо тюремного заключения светило принудительное лечение (почувствуйте, как говорится, разницу).

И только вдова погибшего Зоя Павловна Гацуц и её представитель настаивали, что «предварительное расследование велось с нарушениями УПК РФ».

И первый камень преткновения – это внезапная невменяемость преступника. Во-первых, человек получил в своё время водительские права. Во-вторых, официально владеет огнестрельным оружием (но не тем, из которого было совершено убийство). В-третьих, никогда в своей более чем полувековой жизни не обращался за психиатрической помощью. И вдруг впал в «бредовое расстройство». Причём, «глубина и выраженность» расстройства Сергея Пархоменко (цитируем заключение экспертизы) «не позволяли ему осознавать свои действия», когда в двенадцатом часу ночи 16 февраля 2016 года он застрелил одного человека и ранил другого.

Два слова об обстоятельствах преступления. Борис Гацуц играл в бане в карты вместе с тремя знакомыми. В 23 часа с копейками он вышел из бани во двор своего дома и получил первую пулю, которая разворотила его грудь. Выстрел был сделан с крыши заброшенного здания, откуда хорошо просматривался двор Гацуца. Двое его гостей подхватили смертельно раненного и вторая пуля сначала досталась одному из них – Геннадию Ильченко: прошла сквозь ногу и попала в челюсть уже умиравшего Бориса Гацуца.

Примечательно, что Геннадий Ильченко впоследствии никаких претензий к обвиняемому не предъявил, хотя, как было сообщено суду, лечил ногу больше двух месяцев. Более того, на ранение второго человека не обратило никакого внимание и следствие. 

Ещё один момент. Сергей Пархоменко остро нуждался в деньгах. На суде было заявлено, что он чуть ли не перебивался с хлеба на воду. При этом был уверен, что виноват в этом Гацуц, поскольку считал, что с его помощью земля Пархоменко ушла к другому владельцу.

И всё-таки финансовую поддержку подсудимый откуда-то получил. На суде вдова покойного вспомнила, что в день убийства в местном сельсовете Пархоменко произнёс фразу: «Я своё скоро получу».

В Митрофановке рассказывают, что первой реакцией на пришедших к нему следователей (неприязненные отношения обвиняемого с убитым секретом не были) были слова Пархоменко, брошенные как вызов: «А вы докажите, что это я».

Но уже пару недель спустя он сам даёт следствию железное доказательство - признаётся в убийстве. Словно знал, что будет признан невменяемым.

В ходе судебного заседания у журналиста «Блокнот Воронеж» появилось стойкое ощущение, что такое развитие событий будто бы готовилось заранее.

- Ни в одном материале дела не говорится, что обвиняемый болел, и он сам заявлял, что - здоров! - восклицал в суде адвокат подсудимого Сергей Колесников (к слову, бывший кантемировский прокурор), как будто заранее предвосхищая подозрения в подлинности психиатрических экспертиз уважаемых институтов. - Но эксперты сами так решили. А вы (обращаясь к потерпевшей стороне - ред.) сейчас только затягиваете процесс.

Однако потерпевшая Зоя Гацуц была ознакомлена с постановлениями о назначении данных экспертиз после их проведения, и таким образом была лишена возможности поставить перед экспертами свои вопросы. А также воспользоваться процессуальными правами, в частности правом отвода.

- Ну а какие вопросы вы бы хотели поставить? – спрашивал адвокат подсудимого.

- Как это он мог вдруг стать невменяемым, я хочу узнать правду, - неуверенно отвечала вдова.

Адвокат Сергей Колесников и прокурор Татьяна Гончарова только снисходительно смотрели в её сторону.

Казалось, что потерпевшая и обвиняемые на процессе периодически меняются местами.

Адвокат вдовы Олег Шамарин пояснил её сомнения.

«Для получения водительских прав и разрешения на приобретение и хранение огнестрельного оружия  необходимо прохождение соответствующей медицинской комиссии и получения заключения врача-психиатра, - написал он в своём ходатайстве. - Таким образом, получая указанные документы Пархоменко С.Н. неоднократно проходил медицинскую комиссию и получал соответствующие справки от врача-психиатра о том, что он психически здоров. На учёте у врача психиатра или нарколога Пархоменко С.Н. никогда не состоял. Более того, само поведение Пархоменко С.Н. до совершения преступления (тщательная его подготовка), а также во время совершения преступления и после его совершения свидетельствуют о его психическом здоровье и о том, что он прекрасно осознавал, что делает и отдавал отчет своим действиям. Кроме того, допрошенные свидетели ничего странного в поведении Пархоменко С.Н. не замечали».

Занятно, как чуть ли не главный свидетель обвинения представленный суду - мелкий рецидивист  Баранов просто рассказал судье, что видел вечером Пархоменко идущего по улице Космонавтов и разговаривающего. То ли по телефону, то ли сам с собой. И – всё. Зато ещё одно лыко в строку о «бредовом расстройстве».

Отметим, что следователь не допрашивал врачей-психиатров, которые выдавали Пархоменко справки для получения водительского удостоверения и разрешения на приобретение и хранение оружия.

Зато, как призналась судье Зигуновой потерпевшая, руководитель Кантемировского межрайонного следственного отдела СУ СКР по региону Павел Головко убеждал её через знакомых отказаться от услуг своего представителя в суде. Ещё Павел Головко, по словам Зои Гацуц, говорил лично ей по телефону: «мы провели серьёзное  расследование, всё раскрутили, а вы почему-то недовольны».

Заботу следователя легко понять. Достаточно познакомиться с ходатайствами представителя потерпевшей о том, что вменять обвиняемому следует ч.2 статьи 105 УК РФ, так как убийство было совершено общественно опасным способом, ведь в момент производства выстрелов рядом с Борисом Гацуц находилось ещё несколько человек. В том числе Геннадий Ильченко, который был ранен, но претензий потом почему-то не имел.

После первого заседания жена Сергея Пархоменко, видимо, тронутая словами Зои Гацуц, что с ней, потерявшей мужа,  говорят в суде, как с обвиняемой, сделала сенсационное признание.

- Сергей не виноват, - сказала Татьяна Пархоменко Зое Павловне с глазу на глаз. – Но у нас прижали сына. Сказали, что так будет лучше.

Журналист «Блокнот Воронеж» решил проверить это, обратившись с вопросом к Татьяне Пархоменко. Та замешкалась, а сидящая рядом родственница отрезала: «Без комментариев».

Но главные вопросы, конечно, следует адресовать следствию и обвинению.

Даже в кулуарах процесса местные жители (в том числе, сотрудники суда) говорили, что Борис Гацуц был непростым человеком, и его интересы «переплетались с интересами влиятельных людей». По поводу же Сергея Пархоменко вспоминали, что пока не разорился, он был довольно жёстким фермером, однако никогда не походил на сумасшедшего.

Не только вдова, но и односельчане удивляются, как невменяемый с 20 метров первым же выстрелом убил человека, потом собрал гильзы и спрятал их вместе с ботинками, в которых совершал преступление.

Не ясно также, почему Пархоменко решил мстить именно в феврале 2016, когда земельному конфликту, который рассорил их с убитым, пошёл пятый год...

Кто-то был заинтересован именно в таком исходе дела? Ведь, если бы признания Сергея Пархоменко не последовало, следствию пришлось бы искать других преступников, так как прямых улик и свидетелей против Пархоменко не было.

С другой стороны, само признание не говорит  ли о том, что Пархоменко рассчитывал на нечто вроде принудительного лечения?

Недостатки предварительного расследования потерпевшая сторона пыталась устранить в судебном заседании, заявляя ходатайства о возвращении дела прокурору и назначении дополнительной судебно-психиатрической экспертизы. При этом представителю гособвинения, возражавшему против удовлетворения данных ходатайств, был заявлен отвод.

Но судья Елена Зигунова (между прочим, бывший следователь) почему-то отклонила все указанные ходатайства. Теперь решение районного суда будет обжаловано в Воронежском областном суде.

И, учитывая перечисленные выше обстоятельства расследования, отправка на принудительное лечение 59-летнего убийцы может аукнуться новым судебным скандалом.

"Блокнот Воронеж" продолжит следить за развитием событий.

Виктор Лиходзиевский