Александр Греков: «Нормальным должно считаться не то, что взятки берут, а то, что за взятки – сажают»

Александр Греков – это воронежский юрист, который представляет сторону ответчика в деле «Вице-губернатор Геннадий Макин против портала «Блокнот Воронеж» и пенсионера Михаила Чухлебова». И это само по себе поступок - кто в курсе, тот поймёт.

Пока суд да дело, редакция решила поговорить с  Александром Грековым не столько о громких делах, сколько о новой политической реальности. Когда в ходе проводимых государством антикоррупционных мероприятий остаётся всё меньше неприкасаемых среди генералов, губернаторов и даже министров правительства РФ (воронежский регион пока попал в тренд вместе со скандальной отставкой руководства облсуда).

Однако прежде следует поближе познакомить читателя с героем интервью.

- Александр, о чём бы вы первым делом рассказали, если бы вас попросили представить адвоката Грекова?

- Что в профессию он пришел сознательно. Поступил на юридический факультет Московского гуманитарно-экономического института, и к практической работе приобщился уже на третьем курсе: работал в сфере строительного бизнеса, занимался сопровождением процедур банкротства. Так что к моменту окончания института уже был наработан определенный профессиональный опыт, у меня даже дипломная работа была написана на основе практических материалов по процедурам банкротства. Затем служба в Военно-космических силах в войсках Московского округа. А после армии – работа по юридическому сопровождению ресторанного и шоу-бизнеса в структурах «Группы компаний Хамина». Приобрёл очень богатый и разнообразный опыт. 

Потом были контракты с иностранными фирмами и, конечно, опыт судебного представительства в судах всех уровней. Сейчас являюсь частнопрактикующим юристом.

-  Какова судебная практика по делам подобным «делу Макина»?

-  Для начала поясню для читателей, что речь идёт об иске о защите чести и достоинства вице-губернатора Воронежской области Макина Геннадия Ивановича к средству массовой информации, которое, по мнению истца, эти его качества умаляет. Я представляю в этом деле интересы ответчика. Сейчас по делу проводится лингвистическая экспертиза, которая поможет нам прояснить ситуацию. Раскрывать подробности дела не позволяет профессиональная этика, поэтому все детали – после разрешения спора судом.

Что касается судебной практики по делам данной категории в целом, то вы удивитесь. Этих дел ничтожно мало. Сравните цифры: из 8 млн гражданских дел, поступивших в суды общей юрисдикции за 1 полугодие текущего года, только 135 дел касались защиты чести и достоинства. 135 дел по всей 147-миллионной стране. Что это? Либо мы – самая вежливая страна в мире, и случаи унижения чести у нас являются исключительной редкостью. Либо мы нечувствительны к унижению. Либо мы не хотим ходить по судам в защиту своей чести и достоинства.

Я думаю, первые две причины не являются определяющими. К сожалению, вряд ли нам свойственны утонченная вежливость и церемонность в обращении с другими. И, к счастью, нам несвойственна нечувствительность к несправедливости. Наоборот, обостренное чувство справедливости – это неотъемлемая часть русского национального характера. Хотя уже и нет того обостренного чувства чести, присущего, например, дворянскому сословию. Раньше ведь не по судам ходили, а на 8 шагов под пистолет ставили, вспомним биографии Пушкина и Лермонтова. Оба ведь погибли в процессе защиты своей чести. Только этот процесс назывался не судом, а дуэлью. А вот суды в защиту чести и достоинства у нас пока не прижились. Да я и сомневаюсь в том, что даже половина из 135 подавших исковые заявления истцов могли сформулировать юридические понятия чести и достоинства. Соответственно и специалистов по таким делам немного.

-  Судебные процессы делают имя адвокату. Вам приносит профессиональное удовлетворение то, что вы представляете СМИ против такой знаковой фигуры как вице-губернатор?

- Не я выбираю дела. Это дела меня выбирают. А что касается знаковой, как вы выразились, фигуры, то есть позиция, выработанная международным правом, согласно которой критика деятельности лиц, осуществляющих публичные функции, допустима в более широких пределах, чем в отношении частных лиц. Есть ст. 10 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» и ст.29 Конституции Российской Федерации, которые гарантируют каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации. А Европейский Суд по правам человека вообще сформулировал свою позицию, очень категорично: «пункт 2 статьи 10 Конвенции дает мало возможностей для ограничения политических высказываний или дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес». Следовательно, если какой-либо государственный служащий, политик утверждает, что СМИ незаконно вмешиваются в его личную жизнь путем распространения сведений о его действиях и поступках как публичного политика, то это противоречат как минимум Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод», статье 29 Конституции Российской Федерации, в том значении, которое в своих решениях придает им Европейский Суд по правам человека.

- Насколько сейчас едино адвокатское сообщество, есть некие корпоративные стандарты?

- Почему именно адвокатское? Юридическое сообщество многопланово. Это и адвокаты, и прокуроры, и судьи, и следователи, я, например, частнопрактикующий юрист, занимающийся экономическими спорами в отличие от адвокатов, представляющих чаще всего интересы граждан. У нас общие законы, иногда общие судебные учреждения, но различная специализация. Именно эти различия специализаций и сфер деятельности не позволяют до сих пор прийти к идее лицензирования юридической деятельности на основе неких общих профессиональных стандартов. Пока у нас существуют свои профессиональные стандарты внутри каждого профессионального сообщества юристов.

- Громкая отставка председателя облсуда успела повлиять на работу судей?

-  Вообще, дело тут в том, что судьи не являются в процессуальном смысле подчиненными председателя суда. Судьи независимы и подчиняются только закону. Я бы не стал преувеличивать значение смены председателя суда.

- Прокомментируйте слова Путина из свежего послания, что борьба с коррупцией – это не шоу.

-  Я абсолютно солидарен с Владимиром Владимировичем Путиным. Бурные реакции СМИ на очередную громкую «посадку» чиновника действительно придают событию вид некоего развлекательного зрелища. А зрелище лишь отвлекает от сути.

А суть в следующем. Практика подачек и поборов стала в общественном сознании привычным явлением. Пусть пока она ещё воспринимается как зло, но зло уже привычное. Если не предпринимать решительных усилий, то взяточничество станет нормальным явлением, по сути общепринятым обычаем. Поэтому нужно не шоу с задержанием губернаторов и министров. Правоохранители пусть делают свою работу по выявлению взяточников. Результаты их работы должны восприниматься не сенсацией, а фоном. Нужна перестановка акцентов. Нормальным должно считаться не то, что взятки берут, нормальным должно считаться, что за взятки сажают. Мне кажется, наш президент имел ввиду именно это. И пресса должна вносить свою лепту в формирование именно такого отношения к коррупции.

Беседовал Николай Мирошников