Воронежский «строительный терроризм» или как вдова Перелыгина оказалась на помойке

В борьбе со «строительным бандитизмом» в Воронеже на публику разыгрывается один и тот же отработанный сценарий: строители «захватывают», чиновники возмущаются «незаконными действиями», правоохранители опротестовывают, суды оправдывают.

Пока ломаются копья вокруг «Усадьбы Быстржинских», пострадавшей от действий «дочки» ДСК, «Блокнот Воронеж» решил напомнить судьбу соседнего памятника архитектуры – «дома вдовы Перелыгиной». На его месте по адресу улица Платонова, 21 (в непосредственной близости от площади Ленина и облправительства) сегодня царит «мерзость запустения».

Историю напоминает бывший собкор «Российской газеты» Геннадий Литвинцев.

16 августа 2008 года, когда в угоду строителям «дом вдовы Перелыгиной» уничтожался,  это походило на тщательно спланированную военную операцию. В жаркий полдень у памятника архитектуры регионального значения стала концентрироваться мощная строительная техника - скреперы, экскаваторы, самосвалы. Вскоре тяжелый стальной кулак обрушился на двухэтажный старинный особняк. Интересно, что фасад дома всего лишь пару месяцев до этого был обновлен, его обносили лесами, тщательно поштукатурили и покрасили за счет муниципальных средств. Однако ломать не строить: памятник не продержался и пары часов. Обломки торопливо, воровски вывозили до поздней ночи. С точки зрения тех, кто спланировал и осуществил этот акт вандализма, момент был выбран очень удачно: многие горожане на выходные покинули город; не найти было ни ответственных чиновников, ни журналистов. Помню, как жители близлежащих домов спохватились и попытались поднять тревогу, когда памятник уже добивали. Впрочем, их обращения к дежурному по городу в мэрии и в милицию Ленинского района остались без всякого внимания. А руководившие сносом, упорно не желавшие представляться люди утверждали, что на это у них есть судебное решение.

Как суд мог приговорить к сносу дом, находившийся под государственной защитой?

Вокруг «дома Перелыгиной» тогда разгорелась тяжба - скупившие в нём квартиры предприниматели подали в суд иск на областную администрацию, которая включила дом в список памятников регионального значения, таким образом, якобы нарушив их имущественные права. Ленинский районный суд Воронежа поначалу отказал в иске: квартиры приобретались много позже того, как дом был поставлен на охрану в 1995 году. Да и права новых хозяев не были нарушены - они могли отреставрировать дом, сохранив его архитектурные особенности, создать там офис, квартиры, маленькую гостиницу. Но им хотелось уничтожить памятник, чтобы возвести на этом месте 24-этажную башню. И вот уже суд «корректирует» собственное решение и отменяет постановление областной администрации о придании «дому Перелыгиной» статуса памятника, причем сугубо по формальным основаниям: постановление, дескать, не было опубликовано в печати. Неизвестно, что тогда капнуло на весы местной Фемиды, что они качнулись в другую строну.

Естественно, лишив здание «охранной грамоты», суд не давал и не мог дать разрешения на снос. Для этого требуются санкции городских властей. Утром в понедельник тогдашний начальник отдела выдачи разрешений на строительство и ввод сооружений в эксплуатацию городского комитета главного архитектора Леонид Стрельников заявил мне, что не давал такого разрешения. Сначала заявил довольно уверенно, потом заколебался, а окончил разговор словами, что прежде чем говорить с журналистом, ему нужно навести справки, поехать на место: «Я не видел ещё, разрушен дом или нет. Почему я вам должен верить, что он разрушен?»

После той истории прошло восемь с половиной лет. Казалось бы, к чему вспоминать? Но место, которое украшал памятник архитектуры, весьма изящный двухэтажный особняк постройки 1902 года, в стиле модерн (много ли таких в Воронеже?), по сей день пустует. Огороженный кривой дощатой изгородью участок в центре города, под самым носом областных и городских властей, превратился в свалку нечистот и привал бродячих собак.

 Девятый год пешеходы оживленной улицы Платонова обходят пустырь по криво-ломанному дощатому настилу, рискуя сломать себе ноги. Так какого же беса торопились снести дом в первый же день после полученной судебной отмашки?

Летом пустошь густо, выше человека, зарастает ядовитой травой амброзией. Страдающие от ядовитой пыльцы и вызванной ею аллергии жители соседнего 9-этажного дома обращались в Ленинскую управу с просьбой очистить участок от травы. «Что вы! Как можно! – отвечали им в управе. – Это же частное владение, попробуй мы туда войти – и засудят!» «Ну тогда призовите к порядку самих владельцев участка», – просили жильцы. «Да где их сыщешь! – меланхолично отозвались в управе. – Может, сидят, может померли, а не то за границей…»

Помню, тогда же в 2008 году известные воронежские писатели, художники, зодчие, краеведы обращались к городским властям с призывом положить конец строительному беспределу в городе, бережливее относиться к историческому наследию. «Сегодня непрофессионализм ведущих воронежских чиновников-архитекторов и власть капитала, пришедшая на смену власти культуры, перечеркивают усилия многих поколений воронежцев, неравнодушных к истории и облику своего города», – говорилось в том обращении. И всё же его подписантам, наверное, не могло и в страшном сне представиться явление сине-серого чудища на проспекте, разрушившего напрочь весь исторический центр города. Если кафешку у вокзала губернатор назвал «архитектурным бандитизмом», то уж мертвящая всё пространство тяжелая туша Мариотт тогда вполне заслуживает названия терроризма или архитектурной чумы. К настоящему времени в городе исчезло само понятие градостроительной культуры. А должность главного архитектора стали занимать случайные люди с чисто коммерческими интересами, а то и с уголовными наклонностями.

Пушкин называл уважение к минувшему главной чертой, отличающей цивилизованность от дикости. Если так, то Воронеж скатился в последние годы прямо-таки в первобытное состояние. В городе сложилась цельная, отлаженная и действенная система зачистки исторического центра от всяческих памятников, зеленых зон, рекреационных площадок для последующего кучного строительства офисных и торгово-развлекательных центров, ликвидного жилья. В этой системе умело держат роль чиновники всех уровней, правоохранители и суды. Каждый новый градоначальник грозится навести порядок в строительстве, привести в чувство ослушников. Но итог всегда один: разрушенное не восстановят, незаконно сооруженное – не снесут. Заявления А. В. Гордеева, как мне представляется, из того же сценария.