Я за здравую дедовщину, – воронежский десантник Братишка

 2 августа в России отмечается день ВДВ.

Десантники в голубых беретах и тельняшках всегда были символами героизма и силы. Их девиз «Никто, кроме нас» пропитан мужеством и преданностью своей Родине. «Блокнот Воронеж» пообщался с представителем десантного братства Евгением Братишкой, который рассказал о сложностях службы, первом прыжке с парашютом и настоящих ВДВшниках.

-Как вы попали в воздушно-десантные войска?

-Первым из моей семьи, кто попал в воздушно-десантные войска, был мой родной дядя. Это было в 1979 году, он попал в Грузию в бригаду спецназа, которую готовили в Афганистан. Прослужил 1,5 года и вернулся домой весной, а осенью в армию ушел мой отец. Отца забрали в автобат, он две недели ждал, когда приедут из ВДВ, но никто не приехал, тогда он отправил письмо моему дяде, который во время службы хорошо общался со своим командиром. И именно тот командир поспособствовал тому, что отца за пару месяцев из Азербайджана перевели в Грузию. Я и мой брат постоянно спрашивали отца про армию, грезили парашютом, автоматами. Все мальчишки любят войну, и с самого рождения я себя представлял десантником.

После школы, как и все пошел в институт, отучился в «техноложке», после пришел в военкомат и попросился в армию, на меня посмотрели, как на дурака. Это был 2008 год, и тогда в военкомате стояли очереди с медицинскими картами толщиной формата, как «Анна Каренина», чтобы откосить. Сейчас, наоборот, очереди стоят, все служить хотят.

Был курьезный случай, военком обещал помочь уйти в армию, привел на медкомиссию и сказал им, мол, вот этот человек должен хорошо пройти медкомиссию, но врачи, видимо, поняли по-своему, потому что у меня начали находить почечные недостаточности, порок сердца и другие болячки. Только потом разобрались, что врачи должны были поставить везде «здоров».

Меня определили в роту охраны в Сергиев Посад. Отец посоветовал ждать, и если увижу кого-то в голубых беретах или парашютиками на петличках, бежать, разговаривать и общаться.

Я уходил в армию из Старого Оскола, отправился в Белгород в распределительный пункт. Пока шли внутренние организационные вопросы, я высматривал кого-то из ВДВ. Десантников я сравнивал по отцу, который был крупного телосложения, а тут вижу, идет метр с кепкой в фуражке, единственное, что я заметил – парашютики. Нашел этого десантника в курилке и стал у него просить забрать меня в ВДВ, на что он меня послал, так как ему были нужны всего восемь человек, а к нему, таких как я, подошло уже 50 человек. К моему счастью, там что-то не срослось у ребят, которых он отобрал, тогда он меня подозвал и поставил ультиматум - если я нахожу за 40 минут, кто пойдет со мной служить, то он возьмет двоих, если нет, то поеду, куда распределят.

Со Старого Оскола нас везли человек 10, я обратился к ним, но они так весело отметили проводы, что полупьяные и полусонные были. Одного более-менее в нормальном состоянии нашел - Сашку, который согласился в ВДВ пойти, но сказал, что через год либо руку пожмет мне, либо морду набьет.

Так я в числе восьми человек отправился в Рязань через Москву и попал в 137 полк в разведывательную роту. Мой родной брат через пять лет должен был быть связистом из-за недобора, но в итоге его забрали в Псков в 76 дивизию. Тоже год отслужил в разведроте, завтра вместе будем отмечать праздник.

-Ваш друг сказал вам, что после армии либо пожмет вам руку, либо побьет. Что в итоге он сделал?

-По итогу он пожал руку. Я уходил младшим сержантом раньше него на шесть дней. Когда мы встретились второго августа, я говорю: "Ну что, будешь бить или будешь пожимать?". На что он мне ответил, что будем пить. Сейчас созваниваемся, поздравляем друг друга.

-Армейские друзья, они остаются на всю жизнь?

-У меня получилось так, что конкретно в Воронеже тех, кто служил со мной в полку, их очень мало. Но те, кто местные, мы с ними видимся и 2 августа, и вне праздника, а именно кто служил в моей роте, здесь вообще никого нет. В основном мои сослуживцы из Оренбурга, Читы, Башкортостана и Тюмени.

-Какие моменты службы можете вспомнить?

-В службе есть как положительные моменты, так и отрицательные, но, как правильно рассказывал Евгений Гришковец в своем моноспектакле, то, как ты служил, знаешь только ты и тот, кто служил с тобой, а другие знают, как ты служил, потому, как ты расскажешь. Если скажешь, что ходил как Рембо, «дедов» гонял, будут считать, что ты мегавоин, а правда она останется правдой.

Наверное, самый яркий момент моей службы – неприятная ситуация. Мне отец говорил, чтобы я ни с кем сильно не дружил до момента, пока месяцев 5-6 не прослужим, когда друг друга узнаем. Потому что на гражданке мужчина один, а в армии и в тюрьме человек другой. Несмотря на совет отца, я сдружился с парнем в РПП, которого забирали из Белгорода также как и меня. 

Но, к сожалению, парень психологически не выдержал. Было сложно. После отбоя в десять часов вечера и ухода офицеров нас поднимали в одиннадцать и часов до четырех нас били и испытывали физическими нагрузками. После можно было лечь спать на час, затем надо было вставать, чтобы помыться и побриться до подъема. Такие были, так скажем, внутренние неуставные отношения. Так получилось, что молоденьких нас пришло восемь человек, а дембелей в роте было тридцать штук. Чтобы кого-то нагнуть, вообще в мыслях не было, потому что среди нас никакого Брюса Ли не было. 

У нас был такой негласный закон, что если один из восьми где-то накосячил, наказывают всех. Я заступался за этого якобы друга, а он морально сдался, перестал подшиваться, следить за собой, ему стали указывать на это. Человеку стали доказывать через физическую нагрузку - не понимает, через кулаки – не понимает, мол, бьете и бейте дальше. Тогда стали доказывать через меня, я же его друг. На его примере я увидел, как опускается мужчина – это неприятное и страшное явление. На меня тоже стали морально давить, со мной не общались. 

Неделю без общения – это просто катастрофа. Помню, через неделю, когда у меня произошла внутренняя истерика, я позвонил отцу и впервые плакал, я сидел, и у меня текли слезы. Но потом служба пошла как по маслу, как и должна быть. Этот урок жизни показал, что пока ты с человеком не съел ложку дегтя, не надо шапку рвать и говорить, что он твой друг. Потому что дружба должна быть взаимной, а это какой-то мазохизм.

- То есть получали от дембелей?

-Да, офицеры не вмешивались. Дедовщина была «хорошая». Но на самом деле, я счастлив, что прошел все эта. И я за здравую дедовщину. Дедовщину не тогда, когда человек удовлетворяется через побои других, а тогда когда ты что-то сделал неправильно, и тебя наказывают физически: ты отжимаешься, подтягиваешься, бегаешь, если ты через это не понимаешь, то в мужском обществе не грех и втык дать.

-Помните свой первый прыжок с парашюта?

-Первый прыжок был до присяги на двадцатый день пребывания в армии, и он был эпичный. Нас подняли в пять утра, привезли на аэродром, сели мы, как нам казалось по ощущениям, в разваливающийся Ан-2. Мы, новички, не совсем понимали, что происходит. Первый прыжок, на самом деле, плохо помню. Зато помню приземление. Приземлился на площадке, которая граничила с пшеничным полем, и купол парашюта лег на эту пшеницу. Я радостный встал, а порыв ветра надул мой купол, и меня как в фильмах через дорогу унесло в пшеницу, и я мордой упал в землю. Наелся всего, чего только можно. Встаю, а ветер меня опять дергает, пока я не додумался, что надо упасть и просто на себя стропы тянуть, я там как комбайн работал.

Зато помню первый прыжок с Ил-76 – это вот такая летящая реактивная дура, из которой по 120 человек выходят. Помню, мы летим над селом, церковью, кладбищем, я стою первый перед открытой дверью, и тут меня окликают, мол, пошел. Я думаю, ну как раз, прям куда надо и приземлюсь. Вышел, купол открыл и думаю, между какими могилами приземляться. Пролетаю медленно над церковным крестом, а в голове мысли: дослужился. Этот момент прям четко помню, а прыжок с Ан-2 не запомнился, там летишь всего 40 секунд и как такового драйва особо не испытываешь. Это как нырнул и вынырнул, а всем рассказываешь, что ты дайвер. Да, теоритически, ты дайвер, а по факту, ты просто в ванной ныряешь.

- Как конфликт в Южной Осетии в 2008 году повлиял на вашу службу?

- Нас стали лучше учить, это было заметно. И гонять стали больше. В столовую три километра мы, например, ходили гуськом полуприседом. Если шли куда-то, то полностью забивали рюкзак, на зарядке бегали в шестнадцатикилограммовом бронежилете. Конфликт в судьбе ВДВ сыграл ключевую роль. Потому что руководство наше задумалось, отслужить может, каждый, а воевать-то, кто будет. В это время почувствовалась сильная сплоченность среди солдат. Тогда я понял, несмотря на все разлады, что каждый готов за другого костьми лечь. Почему десантники славятся тем, что они стоят до конца, потому что в ВДВ идет сплочение.

- Буквально на днях в СМИ появилась информация о том, что в Воронежской области 1,5 тыс призывников бегают от армии, как вы считаете, почему это происходит?

-Наверное, здесь имеет место быть надуманный страх перед дедовщиной, которой сейчас в армии по факту нет. В настоящий момент дедовщина, которая была раньше, в тех же самых 90-х, когда журналисты вместо того, чтобы делать свою работу, пытались хайпануть на любой теме, начиная о том, с кем спит Пугачева и заканчивая тем, что кому-то морду набили в армии, ее сейчас нет. Так, извините меня, в детском лагере мальчики тоже дерутся. Это нормально.

Кто-то бегает, думая, мол, "чего я год терять буду". Тут возникает вопрос, а что за год сделаешь. Я год отслужил и не считаю, что это время я потерял.

А с другой стороны, не всем в армию надо идти. Здесь надо понять, что кто-то в армии приносить пользу Родине, а кто-то делает бизнес и платит налоги, из которых складывается зарплата тем же самым военным. Может, человек принесет больше пользы, не взяв ни разу в жизни автомат. Мои деды воевали на «Катюше» и на самолете Ил, а кто-то ведь это собирал, кто-то эти патроны крутил. Почему-то мы помним ветеранов Великой Отечественной войны хорошо, а тружеников тыла как будто не было. Произведено было столько патронов, что они до сих пор на складах лежат со времен войны.

Считаю, что не каждому в армии место. Наверное, у призывника, который бегает от службы есть свои мотивы. Человека могут покалечить, его психологически могут сломить. Лучше пусть косит.

-Вы уходили в армию, у вас была девушка или вы уходили холостым?

-Была.

-Дождалась? Как вы относитесь к тем, кто не дожидается?

-Почти, можно сказать, что дождалась. Отношусь к таким девушкам положительно. Глупо вешать на человека обязанность ждать кого-то целый год, тогда, когда ты находишься в обществе мужчин, а девушка находится в нормальной жизни. Это глупо. Вы никому ничем не обязаны, у вас не кровная клятва. Максимум вы там за ручку ходите и сексом занимаетесь, телами дружите. 

Когда я уходил, то сказал, что не запрещаю ни с кем дружить и видеться, если найдешь парня, значит не судьба нам. Просто скажи прямо как есть и не переставай общаться. Потому что в армии не хватает мостика с той жизнью. Я всегда советую парням, которые уходят в армию, не вешать на девушку никакое обязательство. Если девушка сама приняла решение ждать, то это решение ее самой, но молодой человек не должен поступать вот так по-скотски, требуя от нее ожидания. Давай-ка она уйдет на год, а ты останешься в нормальной жизни, тогда посмотрим, как ты сам будешь ждать.

-Откуда пришла традиция купаться в фонтане на день ВДВ?

-Не знаю. Это самая дурацкая традиция, как мне кажется. Простой пример: день ВДВ в 2010 году собрал как обычно полный парк отмечающих десантников, в какой-то момент один из полупьяных дебилов полез в фонтан, а там все дно сколькое и покрыто водорослями. Он упал и разбил себе голову. Его вытащили и отправили в больницу, ребята из ОМОНа встали вокруг этого фонтана, чтобы банально никто не поранился. Кто-то начал бунтовать, мол, десантников не пускают в фонтан. Бог ты мой, как будто детишек не пустили в бассейн. В моем понимании десантник - это воин, на которого надо ровняться, а не все те, кто в пьяном состоянии устраивает дебоши.

Когда ребенок спрашивает у мамы, кто этот дядя в голубом берете, мама отвечает, что это десантник, на которого стоит ровняться, а, извините меня, у нас такая картина вырисовывается, что кто 2 августа скажет: «Сына, тебе надо быть такими как вот эти в тельняшках и беретах»?. Я не пойму эту маму. На таких мразей, по-другому их не назовешь, ровняться нельзя. Когда люди раз в год вспоминают, что они служили где-то – это глупо. Надо круглый год помнить, что кровью заработана эта слава ВДВ. На основании вот таких придурков судят обо всех десантниках, что мы якобы бутылки о голову разбиваем, в фонтаны лезем, бухие деремся. На самом деле много хороших, адекватных и умтных ребят.

- Как вы отмечаете День ВДВ?

- С утра с семьей. Поздравляю дядю и брата, затем еду на могилу к отцу. Далее прогуливаюсь по парку, если есть какой-то действительно интересный концерт, то можно посмотреть. Вечером собираемся с друзьями, едем на природу, шашлыки. Первые разы, да, я со всеми вместе выходил, гулял, всем пытался что-то доказать, а потом понял, что тебя банально боятся.

-В 2015 году ЛГБТ- активисты пожелали провести гей-парад 2 августа. К счастью или огорчению, но правительство не поддержало их. Как бы вы отнеслись, если бы парад все-таки состоялся на день ВДВ?

- Если бы действительно разрешили парад, я за то, чтобы сделали все по-умному. Например, выбрали бы людей из числа десантников, которые грамотно, по-армейски организовали, довели бы до каждого и просто проигнорировали этих активистов. И показали бы всем, что здесь прошел такой парад, а мы вот поехали к погибшим ребятам. Смотрите, мы почтили память павших, посетили вдов и матерей погибших, заехали к детям сиротам, возложили цветы к памятникам. А вот там гей-парад прошел. Люди бы сказали, извините, товарищи, вот это мужчины, а вот это – геи. И на этом все завершилось бы. Умные люди не обратят внимание. Самая лучшая позиция - игнорирование. Сейчас не интересно, кто с кем спит. Мне на самом деле по барабану, кто в какой позе любит, где, как и сколько.

- Как служба в армии повлияла на всю вашу жизнь, чем вы занимаетесь в данный момень?

-У меня сейчас свой бизнес – небольшое пищевое производство. Делаем детские сладости из экологического продукта.

Нельзя сказать, что армия прям помогла в чем-то, неизвестно, как получилось бы, если бы я откосил. По крайней мере у меня нет в голове того червяка, который твердит, что папа с дядей служили, а я нет.

Саша Голубничая